Завьялов Владимир Семенович

 

ГЛАВА 19.

19.01.2012

Просмотрел в ноябре 2011 года полемику на Форуме «Роль Глушко в Космонавтике». Жалею, что не заглянул раньше, когда писал главы 13-17, последние совпадали по времени. Не со всем, о чем говорилось на Форуме, могу согласиться, но с высказываниями подавляющего большинства - согласен. Однако хочу добавить некоторые личные впечатления о том времени. У меня нет под рукой документов, как у salo, буду говорить по памяти. В конце 72, в 73 и начале 74 года, когда отработка ДУ С5.51 блока «И» Н1-Л3 была фактически закончена (получено заключение о допуске к ЛКИ и проведены поставки на №№ 8Л и 9Л) я проводил много времени в проектных отделах ЦКБЭМ. Я имею в виду те отделы, которые были под руководством В.К.Безвербова, и в отличие от проектантов К.Д. Бушуева, располагались в одном из «школьных» зданий на «грабинской» территории. КБХМ участвовало во многих проектных разработках, относящихся к МКБС (Многоцелевая космическая база-станция). Я считаю МКБС крупнейшей и важнейшей проектной разработкой Королева-Мишина. К сожалению, о ней почти ничего не говорится в исторических документах и в воспоминаниях. Важнейшие КА ДЗЗ в системе МКБС должны были иметь стыковочные узлы для присоединения к станции. Некоторые из них по массе превышали возможности «семерки» и должны были выводиться на Н-11. В первую очередь рассматривались КА по заказам ГРУ, которые на МКБС должны были пополнять запасы фотопленки, компонентов топлива и газов. В одном из вариантов на одной орбите и на небольшом расстоянии от МКБС находилась заправочная станция с запасами топлива свыше 50 т., которая выводилась Н-1. Фактически речь шла о создании системы многоразового использования КА при переходе их с рабочей орбиты на орбиту МКБС. Рассматривался вопрос и о буксирах-спасателях для захвата и транспортировки КА не оборудованных стыковочными узлами к МКБС. Все многократно используемые КА и буксиры-спасатели проектировались с ДУ КБХМ. Эта тема увлекла меня своим размахом и новизной. Совсем по-другому рассматривались обязанности космонавтов на МКБС. Это должны были быть высококвалифицированные инженеры, обладающие практическими навыками работы с оборудованием КА.   В конце 72 года я приказом был зачислен в целевую аспирантуру НИИТП. Выбрал тему об особенностях разработки ДУ КА в системе МКБС. Моим руководителем был В.Н.Богомолов. Вариантов ДУ было много, но все они базировались на двигателе 11Д442, основу которого составлял двигатель С5.62 ДУ С5.51 блока «И» Н1-Л3. В системе МКБС решались и другие задачи, которые не касались КБХМ. Это промежуточный транспортный узел при полетах на другие планеты или на стационар. Это электростанция на панелях солнечных батарей большой площади. От нее могли подзаряжаться и аккумуляторы на обслуживаемых КА. Параметры орбиты МКБС не были точно выбраны, но ДУ КБХМ должны были обеспечивать работу КА на орбитах от 500 до 200 км. не менее 25 раз. С этой целью в КБХМ проводились ресурсные испытания двигателя С5.62 с турбонасосной системой подачи на тысячи включений и десятки тысяч секунд суммарной работы. С приходом В.П.Глушко все работы по МКБС, как производные от Н1, были прекращены.  В.К.Безвербый уволен. Наш постоянный куратор от ЦКБЭМ по ТЗ Л.Б.Простов, который последнее время работал по МКБС перешел работать замом Б.А.Соколова по ОДУ «Бурана». Мне было предложено ограничиться в диссертации только работами по двигателю 11Д442, но я как-то потерял интерес к защите. Вообще в конструкторских отделах КБХМ к началу 70-х годов было всего два к.т.н. Это К.Г.Сенкевич и Б.Б.Парпаров. А.М.Исаев относился к ученым степеням крайне негативно. Считал, что работа над диссертацией отвлекает человека от настоящей инженерной работы в КБ. Меня удивляло обилие кандидатов и докторов в конструкторских отделов В.П.Глушко. Если у Глушко разработкой одного ГГ занималась целая конструкторская группа, то у нас один А.Н.Нешин разрабатывал несколько ГГ, а объем конструкторской работы не зависит от абсолютной величины ГГ.  Сподвижник В.П.Глушко А.Д.Вебер определил своего сына на работу в отдел КС КБХМ, где можно было быстрее набраться практического опыта.  Наверное, отсюда такая разница в «ученых» у А.М.Исаева и В.П.Глушко. В истории космонавтики А.М.Исаев остался единственным человеком, который самостоятельно дважды отказался от присвоения звания членкора и действительного члена АН СССР. Заканчивая разговор о МКБС, следует отметить, что при его наличии может быть и удалось отреставрировать Фобос-Грунт и ряд других КА на опорных орбитах. Но сейчас возродить что-то в стиле МКБС невозможно, хотя со временем такая система будет существовать в международном масштабе. У меня нет однозначного мнения о правильности решения Б.Е.Чертока и компании по созданию первых ДОС. Конечно, ЦКБЭМ обошло В.Н.Челомея с его «Алмазами» и застолбило приоритет нашей Родины по длительной работе человека на около земных орбитах. Но сейчас видно, что ограничившись только «Миром» или даже МКС нельзя многого сделать в освоении космоса. Возникает вопрос: «А нужна ли на орбите Земли пилотируемая космонавтика?». МКБС давало однозначный ответ о ее необходимости. В.П.Мишин был верным и последовательным сторонником идеологии С.П.Королева. Понимая  шаткость необходимости пилотируемого полета на Луну, он старался сохранить МКБС, который был хоть как-то привязан к задачам МО. Он понимал, что ставка на ДОС ставит крест на всей программе Н1. Это, наверное, понимали и Б.Е.Черток и его приверженцы. Но об этом другой разговор.

Об истории взаимоотношений С.П.Королева и В.П.Глушко я писал еще в главе № 14. Напомню, их первая встреча произошла в январе 1933 года, когда делегация ГИРД в составе Цандера, Королева, Тихонравова, Победоносцева, Параева и Корнеева приехала в ГДЛ. Встречу никак нельзя назвать дружеской. Вот замечания ГИРД по работам отдела 2 ГДЛ (отдел Глушко). «Работы ведутся только по КС, без учета других составляющих ЖРД, поэтому носят беспредметный характер, недостаточно уделяется внимания вопросам теплового расчета двигателя. Конструкторская документация выпускается в другом отделе, что противоречит общепринятой мировой практике». В ответе, составленным Глушко и Кулагиным и утвержденным Клейменовым говорится: «Мнение ГИРД не может служить направляющим для работ 2-го отдела, т.к. последний, имея богатый опыт в части  РД на жидком топливе и имея достижения, не может считать за авторитет организацию, которая сама, не имея никакого опыта в данном вопросе, еще учится, причем идет, как нам известно,  неправильным путем». Обращает на себя внимание тот факт, что замечания ГИРД касаются техники дела, а ответ ГДЛ написан в стиле «Сам дурак». Разногласия между работниками ГИРД и ГДЛ продолжались и в РНИИ, где все руководство РНИИ было из ГДЛ. Взгляды на развитие ракетной техники у С.П.Королева и В.П.Глушко временами полярно менялись, и далеко не всегда это было синхронно.   Возвращаюсь к истории выбора двигателя и компонентов к Н1. Не везде можно проследить выбор по документам. Мечту о тяжелом носителе С.П.Королев вынашивал еще с 45 года, она была естественным продолжением его работ по созданию стратоплана в РНИИ, да и М.К.Тихонравов предлагал связку из нескольких Фау-2 на 1-й ступени. С.П.Королев был знаком и с проектными разработками фон Брауна по «А-9/А10» и «Программы Америка». Видел он в Пенемюнде и стенд для испытания двигателей на 200 тонн тяги. Проект ракеты Р-3 на НТС НИИ-88 С.П.Королев представил 07.12.49 г. В соответствии с работами по НИР «Н-2» была выбрана топливная пара кислород-керосин. Против этой пары были замечания военных. ТЗ на двигатель тягой 120 т. было выдано В.П.Глушко и А.И.Полярному. Отзыв А.М.Исаева по двигателю В.П.Глушко имел много замечаний (по технологичности, по импульсу последействия и др.). Двигатель Глушко был выбран, потому что у Полярного не было своей экспериментальной базы. В решении НТС указывалось на необходимость выполнения В.П.Глушко требований ТЗ НИИ-88. На необходимость выполнения требований ТЗ С.П.Королев указывал еще в 47 г. В это время разногласия между Королевым и Глушко были не по компонентам, а по выполнению ТЗ. Видно они были серьезные, т.к. С.П.Королев настаивал на организации своей стендовой базы в филиале № 2 НИИ-88 под Загорском. Вопрос не был решен из-за необходимости больших средств и времени, и наличия таковой базы в Химках. В ответ на замечания военных по проекту двигателя ракеты Р-3 В.П.Глушко 12.01.50. направил письмо в МО и в другие руководящие инстанции о неправомерности требований МО по замене кислорода на азотную кислоту. Мотивировал это тем, что двигатель тягой свыше 8 тонн создать на кислоте невозможно. Последней ракетой, созданной на основе  Фау-2, была Р-5 (вед. конструктор Д.И.Козлов). Ракета проходила ЛКИ с 03.53. по 02.55. и была принята на вооружение. Но уже с 54 г. разрабатывалась ракета повышенной надежности Р-5М под ядерный заряд. 21.06.56. первая стратегическая ракета Р-5М принята на вооружение. За разработку этой ракеты С.П.Королев, В.П.Мишин, В.П.Глушко и др. получили звание ГСТ. Ракета имела дальность 1200 км., а Р-2 только 600. Макет Р-5 стоит у музея вооруженных сил, а Р-2 на въезде в г. Королев. Сразу видно, что это совершено различные ракеты. Увеличение дальности получено в основном за счет несущих алюминиевых топливных баков и отделяющейся головной части. Двигатель практически остался старым. По сравнению с двигателем РД-101 ракеты Р-2, давление в КС двигателя РД-103 Р-5 увеличено на 2,5 атм. (с 21,6 до 24,1). В двигателе РД-103М давление в КС увеличено еще на 0,3 атм. (до 24,4). Если следовать логики В.П.Глушко, что автором «катюши» является Г.Э.Лангемак, а не А.Г.Костиков, то автором двигателей от РД-100 до РД-103М нужно признать доктора Вальтера Тиля, погибшего при бомбардировке Пенемюнде 18.08.43 г. английской авиацией, а не В.П.Глушко. После смерти Вальтера Тиля работы по двигателям для баллистических ракет дальнего действия продолжались. Упоминается о разработке двигателя тягой 150 т., два испытания которого были проведены в Пенемюнде в декабре 44 г. и в январе 45 г. Каких-либо сведений о результатах этих испытаний я не нашел. Известно, что в 45-46 гг. нашими специалистами в Германии проводились форсированные испытания трофейного двигателя Фау-2  с 25 до 35 т. по тяге.

В 1951 г. С.П.Королев был руководителем НИР «Н-3». По этой теме предполагалось определить облик ракеты межконтинентальной дальности. Работы по проекту ракеты Р-3 показали, что одноступенчатой ракетой такой дальности достичь не возможно. Нужен принципиально новый тип составной ракеты. К этому времени С.П.Королев еще не определился, будет ли новая ракета баллистической или крылатой. На НТС НИИ-88 он выступил с двумя докладами впервые в качестве ГК ОКБ-1 и заместителя директора института. 27.12.51 г. по варианту баллистической ракеты и 16.01.52 г. по варианту крылатой ракеты. Для баллистической ракеты была выбрана топливная пора кислород-керосин. Двигатель ракеты закладывался с давлением в КС 60-100 атм. (В Р-5 было 25) В докладе С.П.Королева указывалось, что стойкие компоненты для этой ракеты неприемлемы, т.к. с ними нельзя обеспечить дальность свыше 1000 км. С В.П.Глушко в этом вопросе никаких расхождений не было. Что касается крылатого варианта, то в дальнейшем эти работы были переданы в МАП. На этом закончились работы Королева по крылатым ракетам, которые он вел еще со своего прихода в ГИРД и отдавал им предпочтение перед баллистическими ракетами. Крылатую ракету «Буран» стал разрабатывать В.М.Мясищев с двигателем В.П.Глушко на 1-й ступени, а крылатую ракету «Буря» Лавочкин с двигателем А.М.Исаева на 1-й ступени. Надо сказать, что в мае (или июле) 1951 г. приказом МВ (с 15.03.53 г. МОП) М.К.Янгель был назначен заместителем Королева по проектным работам. Хотя только в марте Королев своим приказом назначил Янгеля своим замом по серийным работам ОКБ-1, с курированием работ на Днепропетровском заводе ракет Р-1 и Р-2. Приказ МВ вызван тем, что в конце 50 г. Королеву было поручено проработать вопрос о возможности использования БРДД для нужд ВМФ. На одном из НТС НИИ-88 в 51 г. Д.Д.Севрук и А.М.Исаев выступили с докладами о возможности использования стойких компонентов при разработке баллистических ракет. Глушко за это выступление назвал Севрука авантюристом, Севрук в это время работал заместителем у Глушко. С.П.Королев разрабатывал проект ракеты Р-11 на стойких компонентах с двигателем А.М.Исаева С2.253М от ЗУР без особого энтузиазма, несмотря на настойчивые призывы военных. ЭП Р-11 был разработан к 30.11.51. под руководством М.К.Янгеля, и был встречен военными «На ура». В марте 1952 г. в составе НИИ-88 были организованы два ОКБ для разработки двигателей на стойких компонентах. В первую очередь для ЗУР это: ОКБ-2 А.М.Исаева и ОКБ-3 Д.Д.Севрука. Севрук с удовольствием принял это назначение и перешел в НИИ-88 от Глушко. Вместе с Севруком от Глушко перешли еще ряд работников, всего человек 15. В.Я.Малышев, Р.А.Скорняков, В.С.Лурье, В.С.Башкин, Е.Г.Ланда и др.  потом долгие годы работали в ОКБ-2 после объединения с ОКБ-3. В ОКБ-3 были развернуты работы: по двигателям для ЗУР С.А.Лавочкина и П.Д.Грушина, по самолетным ЖРД для А.И.Микояна, по неуправляемым зенитным ракетам «Чирок» (на основе немецкой «Тайфун»), по тактической ракете «Коршун» с дальностью 50 км., и по ЖРД для баллистических ракет. КБ разместилось в новом 3-х этажном здании, к которому примыкали два производственных цеха и различные лаборатории. Строилась современная по тому времени испытательная станция со стендами для огневых испытаний ЖРД с тягой до 17т. на стойких компонентах. Стенды постепенно вводились в эксплуатацию. Была своя компрессорная и заправочная станция. Д.Д.Севрук первый в СССР создавал и испытал ЖРД с ТНА тягой от 3-х до 17 т. на испытательной станции ОКБ-3. ЖРД для ЗУР создавались с ТНА, где ГГ впервые работал на основных компонентах. Работы Д.Д.Севрука поддерживал М.К.Янгель, который в 53 году был назначен директором НИИ-88 и стал начальником над С.П.Королевым. Все было бы хорошо для ОКБ-3, если бы не характер Д.Д.Севрука и стиль работы, который он перенял от В.П.Глушко. Объем работ, который набрал Севрук, требовал наличия соответствующей производственной базы, а он имел только два небольших цеха № 106 и № 107. Материальной части для проведения экспериментов было явно недостаточно. Я помню, как работая в отделе 31 ОКБ-3, испытания постоянно проводили в сверхурочное время из-за позднего поступления изделий из цеха. У Д.Д.Севрука первым замом, как и у В.П.Глушко был зам по испытаниям. Это Г.М.Табаков, будущий многолетний заместитель министра в МОМ. Опыта работы с серийными заводами у Д.Д.Севрука не было. В.П.Глушко при ограниченной номенклатуре изделий имел солидный завод. А.М.Исаев в Подлипках, кроме своего опытного производства, пользовался крупным двигательным цехом № 5 завода № 88. Кроме того его изделия быстро передавались на заводы Златоуста и Днепропетровска. М.К.Янгель, для которого Д.Д.Севрук спроектировал двигатели для ракет Р-12, Р-14 и Р-16, в 56 г. предлагал ему частью коллектива перебраться в Днепропетровск и быть его замом. Севрук отказался. На заводе №586 был создан филиал ОКБ-3 во главе с И.И.Ивановым для ведения работ по документации Севрука с двигателями С3.40, С3.41, С3.42. А также по экспериментальным двигателям для ракеты Р-16, по двигателю для морской ракеты М.К.Янгеля Р-15 (уменьшенный вариант ракеты Р-12) и по двигателю с ТНА для замены Исаевского двигателя С2.253М ракеты Р-11, которая изготавливалась на заводе № 586. В это время у В.П.Глушко очень тяжело шла отработка двигателей на кислороде-керосине по Р-5 для С.П.Королева из-за высокочастотных колебаний. Глушко внимательно следил за работами Севрука на стойких компонентах. Еще в 51 г., когда Севрук работал в Химках, начались работы с экспериментальными двигателями на кислоте с керосином под 1-ю и 2-ю ступени ЗУР размерностью в 9 и 2,7 т. (РД-200 и РД-219). Глушко быстро оценил перспективность работ Севрука на стойких компонентах. В 53 г. по ТЗ от НИИ-88 (Д.Д.Севрук, М.К.Янгель) он начал работы по 4-х камерному двигателю РД-211 тягой 56 т. под БРДД Р-12, на которую еще не было выданы ТТХ от МО. В 54 г. В.П.Глушко начал работы по ТЗ В.М.Мясищева по двигателю РД-212 тягой 57 т. для 1-й ступени крылатой ракеты «Буран», в 56 г. его тяга была увеличена до 70 т. и он получил индекс РД-213. В 55 г. В.П.Глушко получил ТЗ от М.К.Янгеля на двигатель для ракеты Р-12 без подтверждения директивными документами. Этот двигатель, получивший индекс РД-214, стал родоначальником всех двигателей на стойких компонентах для боевых ракет. С этого момента начался закат ОКБ-3. Первым в начале 55 г. Д.Д.Севрука покинул Г.М.Табаков. Он перешел на должность заместителя главного инженера НИИ-88 с перспективой стать директором филиала №2 института, который выделялся в самостоятельное предприятие. Первым замом Д.Д.Севрука стал С.Д.Гришин, мой руководитель дипломного проекта. Последние два месяца диплома меня опекал И.В.Кострюков, который, впоследствии был секретарем парткома института и с 59 г. его главным инженером. Рядом с Кострюковым в зале работал В.И.Харчев, который единственный в ОКБ-3 ходил в военной форме в звании майора. Про него писал Б.Е.Черток, как он пытался выкрасть фон Брауна из американской зоны оккупации. В 56 г. М.К.Янгель выступил перед вышестоящими организациями с предложением определить разработчиком двигателей ракет Р-14 и Р-16 ОКБ-456 В.П.Глушко, вместо ОКБ-3 НИИ-88 Д.Д.Севрука. Создание филиала ОКБ-3 на заводе № 586 не могло заменить полноценное КБ, и ставило под угрозу срыва выход на ЛКИ, определенный действующими постановлениями. Соответствующие постановления вышли в 57 г. М.К.Янгель преобразовал филиал ОКБ-3 в КБ по разработке рулевых двигателей, от создания которых отказался В.П.Глушко, у которого двигатели управлялись графитовыми рулями, как в Фау-2. В 57 была закрыта тема «Коршун», хотя документация на жидкостную тактическую ракету уже была передана на Ижевский механический завод для серийного изготовления и ракеты возили на парадах по Красной площади. Работы по неуправляемой зенитной ракете «Чирок» были прекращены и в воздушном и в наземном варианте в 57 г. Последним ударом был выбор в 58 г. П.Д.Грушиным двигателя С2.711 ОКБ-2 вместо двигателя С3.20 ОКБ-3 для комплекса С-75. В декабре 58 г. принято решение об объединении ОКБ-2 и ОКБ-3 в одно КБ под руководством А.М.Исаева. В январе 59 г. ОКБ-2 стало самостоятельной организацией. Лишь несколько человек из ОКБ-3 остались в институте. Д.Д.Севрук, по приглашению В.П.Глушко, вернулся в ОКБ-456 на должность заместителя ГК, в Химках он постоянно проживал, работая в Подлипках. Но В.П.Глушко предложил ему заниматься только электрическими двигателями, а не двигателями на стойких компонентах. Отдел огневых испытаний двигателей № 31 ОКБ-3, где я работал, в полном составе вошел в ОКБ-2 под № 15.  Такой исход событий был закономерен. Д.Д.Севрук не имел производственной базы для изготовления двигателей необходимой для М.К.Янгеля размерности. От переезда в Днепропетровск отказался. Наладить работу по изготовлению и испытаниям двигателей через филиал не удалось. Не было у Д.Д.Севрука и своей испытательной базы под размерность двигателей Янгеля. Испытательная станция по проекту предназначалась для испытания ЖРД для ЗУР. Огневые стенды были расположены на 2-м этаже здания. На стенде № 1 испытывались ГГ. Стенды №№ 2,3,4 были вертикальные и позволяли испытывать двигатели  тягой 1,5; 3 и 5 т. соответственно. Наклонный стенд № 5 позволял испытывать двигатели с тягой до 17 т. Стенд № 6 (единственный горизонтальный) был введен в строй в конце 56 г. Но нем можно было испытывать двигатели тягой до 20 т.  Таким образом, двигатели Янгеля Севрук мог испытывать только в Днепропетровске. Может быть, В.П.Глушко и был прав, обвиняя Д.Д.Севрука в авантюризме. Не имея соответствующей производственной и экспериментальной базы, он пытался захватить слишком большой кусок заказов, которым и подавился. В.П.Глушко оказался более мудрым. Уже к 52 году он проникся важностью перехода на стойкие компоненты для боевых ракет. С 53 г. развернулись экспериментальные работы по двигателю РД-211 тягой 56 т. Для этого у него были не только лучшие условия, чем у Севрука, но и реальные творческие достижения. В.П.Глушко удалось покончить с высокой частотой на кислородно-керосиновых двигателях больших тяг. А.М.Исаев не смог побороть вч колебания в стартовом двигателе «Бури» и вернулся к ТГ-02 вместо керосина. В дальнейшем ни в одном двигателе А.М.Исаева керосин не применялся. В.П.Глушко нанес вч колебаниям кислотно-керосиновых двигателей двойной удар. В качестве горючего применил специальный сорт керосина ТМ-185 и ввел в практику 4-х камерную компоновку двигателя с одним ТНА. Следующим шагом В.П.Глушко была замена ТМ-185 на более эффективное, самовоспламеняющееся с кислотой топливо НДМГ. Последним шагом была замена АК-27и на АТ. Эту топливную пару наряду с М.К.Янгелем сделал основной для своих ракет и В.Н.Челомей. Вслед за В.П.Глушко перешел на АТ и НДМГ и С.А.Косберг, отказавшись от разработки кислородно-керосиновых двигателей для С.П.Королева. Двигатели В.П.Глушко на первых ступенях боевых ракет обеспечили в 60-70-х годах СССР относительный ядерный паритет с США, да и в настоящее время составляют основу РВСН по боевым блокам. Ракета носитель «Протон» с двигателями Глушко на 1-й ступени, является единственным до сегодняшнего дня средством доставки тяжелых спутников на стационарную орбиту.

 В некоторых сообщениях указывается, что Д.Д.Севрук начал первым применять НДМГ.  Могу утверждать, что испытаний с НДМГ Севрук на своих стендах не проводил. Вытеснение НДМГ из стендовых баллонов высоким давлением нужно было проводить азотом, а не воздухом. Я проводил первые испытания с НДМГ на 2-м стенде этой станции на рулевой КС двигателя 4Д10 после объединения с ОКБ-2  А.М.Исаева, и после окончания строительства азотно-кислородной станции и коренной реконструкции стенда. У Д.Д.Севрука была высококвалифицированная химическая лаборатория. Через нее проводились сравнительные испытания новых топлив на двигателях С09.29 и С3.25. Кроме того часть испытаний проводилось в ГИПХ на экспериментальной материальной части от ОКБ-3. Возможно, испытания с НДМГ проводились в ГИПХ, но я о них ничего не знал. Лаборатория (начальник д.х.н. Н.В.Голованов) после объединения с ОКБ-2 в полном составе перешла к Королеву в ОКБ-1.

Теперь о позиции С.П.Королева по выбору топлив для ракетно-космической техники. К началу 60-го года Королев придерживался мнения, что космические ракеты-носители (они же межконтинентальные) должны создаваться на топливной паре кислород-керосин, а боевые ракеты на твердом топливе. Первые обладали неоспоримым преимуществом перед ракетами на стойких топливах по соотношению полезной нагрузки к стартовому весу ракеты, а ракеты на твердом топливе были безопасны и просты в эксплуатации при той же готовности к пуску и времени хранения в заправленном состоянии. С.П.Королев следил за ЛКИ ракеты Р-12, которые проходили в одно время с ЛКИ ракеты Р-7. Лично участвовал в ЛКИ своей единственной ракеты на стойких компонентах и выходил в море на стрельбы с подводной лодки, где видел все трудности эксплуатации и опасности при отказе на старте. Летом 60-го года, когда Н.С.Хрущев был на Байконуре на смотре боевой ракетной техники, С.П.Королев представил две своих новых ракеты: Р-9 на кислороде-керосине и РТ-1 на твердом топливе. Но о них несколько позже, пока немного о сложившемся положении к 60-му году в ракетно-космической техники и международной обстановке. Был самый разгар «холодной войны». С военных баз США и НАТО в Европе и Азии ракеты и авиация могли поразить важнейшие центры СССР. Самолеты-разведчики У-2 безнаказанно пролетали над нашей территорией. В 01.60 г. Н.С.Хрущев провел совещание с ГК ракетно-космической техники о необходимости военного уклона. 01.05.60. под Свердловском ЗУР был сбит самолет У-2, пилот, гражданин США Ф.Г.Пауэрс захвачен и предстал перед судом. Отношения с США накалились до предела. Именно в это время Хрущев поехал на Байконур для ознакомления с новыми образцами РКТ. Первым докладывал маршал артиллерии М.И.Неделин. Он представил две ракеты с термоядерными зарядами: Р-7 и Р-7А. Это были первые не только в СССР, но и в мире межконтинентальные ракеты. Ракета Р-7 (8К71) была принята на вооружение 20.01.60 г. Она была оснащена самым первым термоядерным зарядом, под который и создавалась. Другой ракетой была Р7А, разработка которой началась в 58 г. Более совершенный заряд (46А), которой был по массе в 4 раза легче первоначального, давал ракете большую дальность. К этому времени было проведено 8 ЛКИ ракеты Р-7А, из них 7 были удачные. С 57 г. в районе поселка Плесецк велось строительство стартовых позиций этих ракет. Летом 59 г. был проведен первый учебно-боевой пуск. Н.С.Хрущев посчитал, что во многом виноват С.П.Королев, что на вооружение принята Р-7, а не Р7А. В итоге ракета Р-7А (8К74) была принята на вооружение уже 12.09.60 г. и поставлена на боевое дежурство. Максимально на боевом дежурстве стояло 5 ракет, 4 в Плесецке и одна на Байконуре. С вооружения они сняты в 68 г. во многом из-за открытости и беззащитности стартовых позиций. Н.С.Хрущев ознакомившись с предложенными С.П.Королевым ракетами Р-9 и РТ-1 не принял никакого решения о их дальнейшей разработке. Фактически ракеты, представленные С.П.Королевым, отражали его взгляды на развитие ракетно-космической техники: Ракеты-носители для освоения космоса на экологически чистых компонентах, боевые ракеты на твердом топливе. Это совсем не соответствовало взглядам Н.С.Хрущева, который ориентировался на успехи М.К.Янгеля и грандиозные проекты В.Н.Челомея, у которого с 58 г. работал его сын Сергей. Примерно аналогичных взглядов придерживались Л.И.Брежнев и Н.Ф.Устинов. Следует отметить и такой факт, что работы В.Н.Челомея по крылатым ракетам были не только продолжением работ по Фау-1, но и продолжением работ самого С.П.Королева, который в РНИИ работам по крылатым ракетам отдавал предпочтение перед баллистическими. Но В.Н.Челомей придумал временно складывать крылья крылатых ракет, что позволило стрелять ими почти из торпедных аппаратов. Увеличение дальности полета крылатых ракет потребовало создания морской космической техники. Если в РНИИ С.П.Королев с трудом добился согласия на необходимость участие Б.В.Раушенбаха в работах по крылатым ракетам, то у В.Н.Челомея для целеуказания и управления за горизонтом потребовалось создание специальных спутников «УС» и специальной ракеты «УР-200». Так В.Н.Челомей пришел в космос.  Что касается работ по Р-9 и РТ-1, то в дальнейшем военным удалось убедить Н.С.Хрущева о необходимости продолжить над ними работы.

 Теперь о Р-9.  У меня, еще со времен работы в КБХМ сложилось мнение, что создание Р-9 для Королева не было самоцелью, а необходимым промежуточным этапом по созданию тяжелого носителя на кислороде-керосине. С 58 г. после разговоров с Ю.А.Победоносцевым он пришел к выводу, что боевые ракеты должны создаваться на твердом топливе, и развернул в ОКБ-1 работы по созданию таких ракет. По рассказу К.Г.Сенкевича, который готовил материалы к варианту Р-9 с двигателем ОКБ-2 на первой ступени, А.М.Исаев подыгрывал С.П.Королеву, чтобы показать преимущества ракеты с кислородно-керосиновыми двигателями. Надо сказать, что К.Г.Сенкевич был при А.М.Исаеве руководителем проектно-расчетного отдела, где формировались все ТП и ЭП КБХМ. Исаев относился к Сенкевичу с большим уважением. К нему он всегда обращался со словом «доктор», подчеркивая, что он настоящий доктор, в отличие от себя «профсоюзного», хотя Сенкевич был и остался всего к.т.н. По двигателям в Р-9 предполагалось решить две основные задачи: 1. Покончить с монополией одной организации на разработку двигателей 1-х ступеней ракет-носителей. 2. Перейти на этих двигателях с открытой схемы на замкнутую. Удалось это только частично. Постановление по Р-9 вышло одновременно с постановлением по ракете Р-16 Янгеля с аналогичными задачами. Пришлось заниматься не столько энергомассовыми характеристиками ракеты, сколько вопросами эксплуатации и обеспечению сроков выхода на ЛКИ. В.П.Глушко отказался делать двигатель по замкнутой схеме, предложив двигатель РД-111 по открытой схеме в кардане с характеристиками близкими заданным по ТЗ. В Постановлении двигатель РД-111 был записан, как основной, а двигатель замкнутой схемы НК-9 ОКБ-276 ГКАТ, как резервный для варианта Р-9М. Разработка двигателей началась одновременно, но в ОКБ-276 Н.Д.Кузнецова не было экспериментальной базы для испытания ЖРД. Для строительства своей базы требовалось новое Постановление. Попытки Королева изменить в Постановлении НК-9 на основной, т.к. он давал прирост дальности на 2700 км. (или увеличения ПН на 1300 кг.) не увенчались успехом. Отработкой Р-9 в ОКБ-1 руководил В.П.Мишин. Он не только предложил перейти на работу с переохлажденным кислородом, но и добился в государственном масштабе коренных изменений в производстве, транспортировке, условиях хранения и организации скоростной заправки ракеты на старте. При этом время подготовки ракеты к пуску стало сравнимым с ракетой Р-16. В дальнейшем эти работы с криогенными компонентами привели к созданию НПО «Криогенмаш», которое возглавил мой первый начальник при работе в отделе 31 ОКБ-3 НИИ-88 В.П.Беляков. У В.П.Глушко отработка двигателя РД-111 и двигателей на стойких компонентах для Янгеля велась на соседних стендах. Разница в отработке проявлялась очень наглядно. У двигателя РД-111 при переходе на давление в КС 80 атм. вновь проявилась высокая частота, что задерживало отработку. Отработка двигателей для ракет Р-14 и Р-16 на компонентах АК с НДМГ при сравнимых давлениях в КС 75 атм. проходила в сжатые сроки без особых замечаний. Это наглядно убедило Глушко в преимуществах создания кислотных ЖРД с НДМГ над кислородно-керосиновыми. Глушко довел РД-111 до требуемой надежности, но он стал для него последним ЖРД такого типа на долгие годы. Глушко предлагал Королеву поставить этот двигатель при модернизации Р-7. Королев отказался. Все его помыслы были сосредоточены на создании тяжелого носителя, а модернизация Р-7 была промежуточным вариантом, который затягивал его создание, отнимая от него материальную базу и финансирование. В.П.Глушко в ОКР целиком сосредоточился на создании двигателей на АТ и НДМГ по заказам М.К.Янгеля и В.Н.Челомея, в том числе по замкнутой схеме, которую он быстро освоил на этих компонентах при высоких давлениях в КС.  С.П.Королев, вернее В.П.Мишин, довел Р-9 до сравнимого с Р-16 времени подготовки к пуску в 20 минут, причем на скоростную заправку переохлажденным кислородом уходило всего 10 минут. В.П.Барминым разработана стартовая позиция из 3-х ШПУ с автоматизированным стартовым комплексом, и единым хранилищем переохлажденного кислорода с минимальными потерями за несколько лет. Но и Н.С.Хрущев и Л.И.Брежнев отдавали преимущество ракетам М.К.Янгеля и В.Н.Челомея, изготовление которых уже исчислялось сотнями. Р-9А (8К67) стартовая масса 81 т.  дальность 12 т.км. и ПН 2,1 т. (моноголова) была принята на вооружение в ограниченном количестве в 64 году (на 2 года позже Р-16 (8К64) со стартовой массой 140 т. и все в ШПУ). На боевом дежурстве было 2 полка Р-9А с открытыми позициями и всего один полк с шахтными пусковыми установками. Ракета Р-9А могла стать основой для первого экологически чистого РН легкого класса. Но уже были предложения М.К.Янгеля о создании РН такого класса на основе налаженного массового производства ракет Р-12 и Р-14. Руководителей СССР в тот период вопросы экологии не интересовали. Предложения о создании на основе Р-9А более совершенной ракеты вместо Р-7 С.П.Королева не интересовали, в 06.60 г. вышло постановление о разработке РН тяжелого класса. Двигатель 2-й ступени Р-9А получил дальнейшее развитие в качестве двигателей 3-й ступени РН «Союз», где двигатель под индексом РД-0110 до сих пор применяется в программе пилотируемых полетов. На основе ракеты Р-9А Королев предложил создать ракету ГР-1. Я оставляю в стороне все то, что относится к сомнительным достоинствам военного применения ракеты, и говорю о том, чего добился Королев выходом постановления по этой ракете.  Первое. Н.Д.Кузнецов был записан единственным и основным разработчиком двигателей 1-й и 2-й ступени ракеты. Это позволило, хоть с опозданием, получить необходимое финансирование для строительства испытательной базы ЖРД. Второе. Королев начал разработку 3-й ступени ракеты с первым многоразовым двигателем, выполненным по замкнутой схеме. Этим было положено создание разгонных блоков РН. Впервые он был представлен как блок «Д» в составе лунного комплекса Н1-Л3. В дальнем в связке с «Протоном» и «Зенитом» он используется до настоящего времени. Использование ГР-1 в качестве РН Королева не интересовало, т.к. уже начались работы по Н1. Работы по ГР-1 были закрыты по международному соглашению о не выводе ядерного оружия в космос. Отработка двигателя НК-9 к этому времени не была закончена.  

Перехожу ко 2-й ракете, которую представил С.П.Королев Н.С.Хрущеву на Байконуре летом 60 г. Это ракета РТ-1. При работе в РНИИ с боевыми крылатыми ракетами Королев опробовал работу с тремя видами двигателей: твердотопливными, кислородными и кислотными. По эксплуатационным характеристикам лучше были твердотопливные, а по энергетическим кислородные. Королев выбрал золотую середину – кислотные с двигателем ОРМ-65 Глушко. В 45 г. он вновь вернулся к боевым крылатым ракетам, и предложил к разработке снаряды дальнего действия Д-1 и Д-2 на отработанных в то время баллиститных порохах. Перевод снарядов на новый порох марки «НН» позволял значительно увеличить  дальность стрельбы. При командировке в Германию он был определен на «выстрел» Фау-2, что надолго определило его дальнейшую судьбу. С 58 г., во многом после встреч с Ю.А.Победоносцевым, он вновь загорелся старой мечтой о создании боевых ракет дальнего действия на твердых компонентах. Была создана инициативная группа во главе с И.Н.Садовским. Исходя из возможности получения от НИИ-125 размеров шашек баллиститного пороха, было предложено создать ракету на дальность 2-3 тысячи км. В ОКБ-1 многие были против этой работы, в том числе и В.П.Мишин. Характер этой работы резко отличался от всего, чем занималось КБ до этого, а работ было «в невпроворот». С.П.Королев доложил об этой работе К.Н.Рудневу, который поддержал это начинание. В 11.59 г. вышло Постановление о создании ракеты РТ-1 (8К95) на дальность 2,5 т. км. с головной частью 800 кг. В этом же году КБ  В.Г.Грабина объединилось с ОКБ-1. Было создано структурное подразделение по твердотопливным ракетам. Со временем до шестисот бывших работников Грабина подключились к этой тематике. Довольно скоро выяснилось, что РТ-1 со стартовой массой 35 т. и ПН 500 кг. несравнима с ракетой США «Минитмен 1», которая при стартовом весе 29,5 т. и ПН 500 кг. имеет дальность 10-12 т. км. Это было получено за счет применения принципиально новых зарядов из смесевых порохов. В США их разработка началась в середине 40-х годов. У нас не только не было таких порохов, но и не было сырьевой и промышленной базы для их производства. Для создания такой базы требовались крупные организационно-технические мероприятия, большой объем финансирования. Создание РТ-1 на баллиститных порохах стало бессмысленным. Примерно так было бессмысленно создание реактивных снарядов в ГДЛ на пироксилиновых порохах до перехода на баллиститные. Королев приступил к подготовке проекта Постановления по разработке твердотопливных ракет в СССР. Ракету РТ-1 он рассматривал как учебно-тренировочную для решения многих вопросов, кроме порохового заряда.  По Постановлению, которое вышло в апреле 61 г., предусматривалось разработка серии ракет (РТ-1, РТ-2, РТ-15, РТ-25) на различную дальность с различными формами базирования, но с унификацией ступеней и двигателей от ракеты РТ-2 на смесевом топливе. Трехступенчатая РТ-2 (8К98) планировалась на дальность свыше 10 т. км. при шахтном и варианте ж.д. базирования (головной разработчик ОКБ-1). Ракета РТ-25 (8К97) из 1-й и 3-й ступеней РТ-2 планировалась на дальность 4-4,5 т. км. (Головной разработчик ОКБ-172 (Пермь) ГК М.Ю. Цирульников). Ракета РТ-15 из 2-й и 3-й ступеней РТ-2 на 2-2,5 т. км. в 2-х вариантах: грунтового и морского базирования. В грунтовом варианте РТ-15 (8К96) головная организация КБ «Арсенал» (Ленинград) ГК П.А.Тюрин. В морском варианте РТ-15 (4К22) головная организация КБМ (Миасс) ГК В.П.Макеев. От разработки РТ-25 МО вскоре отказалось в пользу ракеты Р-14 Янгеля. За ОКБ-172 осталось только разработка маршевых двигателей 1-й и 3-й ступеней ракеты РТ-2. Общее руководство по всем твердотопливным ракетам (ТТР) возлагалось на Королева. Он же был председателем совета ГК по каждой из ракет. Королев понимал, что весь объем работ и задач по ТТР ОКБ-1 не потянет. Он хотел организовать филиал ОКБ-1 по ТТР такого же типа как на «Прогрессе»: свое КБ, крупный завод, испытательная база и химическое производство. Он лично подбирал место для этого филиала. Ленинград не подошел ГК П.А.Тюрин был лишь один из пяти ГК КБ «Арсенал» при заводе «Арсенал». Освободить КБ «Арсенал» от другой тематики было просто невозможно. Я неоднократно бывал в КБ «Арсенал» и видел, что там одновременно уживалась космическая тематика, морская артиллерийская, твердотопливная ракетная и др. В зависимости от важности работ могли перебрасываться работники КБ из одного направления на другое, на сами направления не менялись, т.к. были тесно связаны с заводом. Королев был согласен на Пермь, где были все необходимые производственные мощности и КБ. Королев предложил М.Ю.Цирульникову быть ГК и начальником филиала и своим заместителем. Вместе они выбрали место для КБ и завода по ТТР у поселка «КамГЭС», я там был, когда ГК Л.Н.Лавров в КБМ разрабатывал и изготавливал двигатели 2 и 3 ступени комплекса Д19. По каким-то причинам Цирульников в итоге отказался от предложения Королева. С Королевым у М.Ю.Цирульникова были хорошие отношения и общие судьбы. В 39 г. решением ОСО НКВД М.Ю.Цирульников приговорен к 8-ми годам ИТЛ и направлен в ОТБ 4-го отдела НКВД «Кресты» (Ленинград). Летом 41 г. этапирован в ОТБ-172 завода «Мотовилиха» (Пермь). В 44 г. освобожден, награжден орденом «Красной Звезды» и назначен ГК ОКБ-172. В 65 г. Королев остановился на возможности создания филиала на артиллерийском заводе № 92 в г. Горький, где было довольно крупное КБ, а недалеко от Горького в г.Дзержинске необходимые химические производственные мощности и лаборатории. Чисто случайно и мне пришлось побывать в этом КБ, когда мы в КБХМ занимались МГД-генераторами. Внезапная смерть С.П.Королева помешала ему довести решение о создании филиала через Постановление правительства. Правда эта задача была далеко не из легких. У Королева было много противников, и пробить такое Постановление Мишину было не под силам. При Королеве после Постановления 61 г. и начала работ по РТ-2 со смесевым топливом было проведено установочное совещание со всеми возможными разработчиками и изготовителями смесевого топлива. Была принята программа «Нейлон-С» по разработке рецептуры и технологии смесевого топлива с удельным импульсом 235 единиц, что примерно соответствовало величине, достигнутой в США. Весной 63 г. на совете ГК под председательством Королева директор НИИ-9 Я.Ф.Савченко предложил новую рецептуру смесевого пороха, который можно заливать непосредственно в двигатель. Предложение было одобрено. После серии модельных испытаний началась разработка зарядов 1-й ступени совместно с КБ М.Ю.Цирульникова и 2-й ступени совместно с КБ П.А.Тюрина. В НИИ-9 в течение ряда лет был проведен большой объем работ по разработке технологического цикла, обеспечению работоспособности и стабильности характеристик зарядов. Эти работы легли в основу создания зарядов всех последующих поколений ракет. Параллельно велись работы с ракетой РТ-2, первое ЛКИ которой состоялось в феврале 66 г. через месяц после смерти Королева. 18.12.68 г. РТ-2 принята на вооружение в количестве 60 ракет с шахтным и открытым стартом. С 68 г. началась модернизация РТ-2 с применением нового топлива НИИ-9 и пластикового корпуса 3-й ступени. Ракета получила индекс РТ-2П (8К98П). ЛКИ на полигоне Плесецк проводились с 70 по 71 г. В 12.72 г. комплекс РТ-2П принят на вооружение, и поставлен на боевое дежурство в позиционном районе под Йошкар-Олой в количестве 60 единиц шахтного базирования. Развернуто 6 полков, в каждом 10 ШПУ и командный пункт. Серийное производство ракет РТ-2П передано из «Арсенала» на Пермский завод химического оборудования (ПЗХО), где производство осуществлялось до 81 г. В 94 г. комплекс РТ-2П снят с вооружения по условиям договора ОСВ-1. Твердотопливные ракеты сохранили работоспособность после 18 лет. Ракета РТ-2П при стартовой массе 51 т. и дальности 9600 км. несла ПН 600 кг. в виде моноголовы, и была впервые в СССР оборудована средствами преодоления ПРО. Характеристики этой ракеты были близки к Минитмен. Научный руководитель проекта В.П.Мишин. Ряд сотрудников ЦКБЭМ за разработку ракеты РТ-2П получили Государственную премию. Среди них И.Н.Садовский, Э.А.Вербин и др. Но в оппозиции к этой ракеты были по разным причинам: министр обороны А.А.Гречко, С.А.Афанасьев, В.Н.Челомей и В.П.Глушко. Что касается Глушко, то ведь Королев размахнулся на все боевые ракеты дальнего действия и Глушко мог оказаться без работы после отказа от сотрудничества с Королевым. С.П.Королев еще по Постановлению 61 г. предусматривал из ступеней РТ-2 серию ракет на меньшую дальность, как он из Н1 хотел иметь РН  Н-11 и Н-111.

 От морского варианта Р-15 (4К22) В.П.Макеев отказался т.к. преодолеть отставание от «Поларисов» можно было только созданием БРПЛ 2-го поколения с «утопленными» ЖРД КБХМ, и стартом ракет из-под воды. Ракета Р-15 грунтового базирования (8К96) создавалась в КБ «Арсенал» под руководством П.А.Тюрина. Ракета прошла ЛКИ и в 68 г. предъявлена на вооружение. МО отказалось от принятия, мотивируя необходимостью создавать большое количество самоходных шасси. Уже через несколько лет МО выдало задание на создание грунтового подвижного комплекса КБ А.Д.Надирадзе, и в 77 г. появилась ракета «Пионер», такого же класса, как Р-15, созданная С.П.Королевым и П.А.Тюриным.

 В июле 73 г. В.П.Мишин, приказом министра, утвердил новую структуру ЦКБЭМ. Введены должности ГК по направлению. Среди 5-и ГК был и И.Н.Садовский. Только в декабре 72 г. ракета РТ-2П была принята на вооружение. Серийное изготовление велось на заводе «Арсенал». Садовский должен был передать всю документацию в КБ «Арсенал» и сосредоточиться на работах по модернизации ракеты РТ-2П под индексом РТ-2ПМ. Работы по твердотопливным ракетам закончились с приходом В.П.Глушко. После выхода Постановления о создании МКС, Садовский был назначен 1-м заместителем Глушко и ГК МКС. И.Н.Садовский сам свернул все работы по ТТР и все наработки по РТ-2ПМ передал в КБ Надирадзе, где на их основе и был разработан «Тополь». В 76-м году последнюю попытку разработки ТТР на основе Р-15 морского базирования сделал П.А.Тюрин. Подводная лодка с ракетой  Р-31 обладала исключительной скорострельностью. Залп из 12 ракет проходил в течение 1-й минуты, что очень важно для живучести лодки. После ЛКИ в 80 г. ракета Р-31 (РСМ-45) стартовой массой 27 т. с ПН – 450 кг. и дальностью 3,9-4,2 т.км. была принята на вооружение только одного корабля проекта 667АМ с изготовлением всего 36 серийных ракет. В это время была принята на вооружение жидкостная ракета Р-29, которая со стартовой массой 33,3 т. имела вдвое большую дальность и вдвое большею ПН.

О ТТР я писал ранее в главе 10 (тема № 3) и в главе 16. Теперь о том, как история противостояния жидкостных и твердотопливных ракет в баллистических ракетах подводных лодок перешла в современность. Безусловные преимущества ТТР в эксплуатации никогда не вызывали сомнения. Особенно они проявлялись в ракетах подводных лодок, где экипаж лодки целикам зависел от безаварийного хранения и пуска ракеты. С.П.Королев это прочувствовал на себе, когда в 55 г. выходил на стрельбы с подводной лодки. Много позже о этих впечатлениях мне рассказывал в КБХМ Г.П.Антушев, его средства измерения находились в шахтном отсеке и, непосредственно, на ракете. Когда В.П.Макеев по предложению А.М.Исаева создал первую БРПЛ с «утопленным» двигателем, то на первые ЛКИ с лодки моряки «приглашали» разработчиков. Стрельбы проходили в Тихом океане. Представители разработчиков находились в непосредственной близости от шахтного отсека. Во время запуска был страшный грохот и вибрации, от которого не спасало принятое «успокоительное». Когда подходили к родным берегам в открытом море лодку встречал эсминец. Разработчики изъявили желание продолжить плавание до берега на эсминце, а не на лодке.  Эсминец вскоре попал в жестокий шторм, когда «сухопутных» выворачивало на изнанку. Впоследствии вспоминали только то, что пришлось пережить во время шторма, и как спокойно было на лодке во время длительного подводного плавания.

Удобства эксплуатации вступали в противоречие с возможностью выполнить целевое назначение ракеты. Изначально по БРПЛ мы с США находились в неравных условиях. Их флот господствовал на морях и океанах. Им было достаточно иметь дальность БРПЛ 4-5 т. км., в то время как нам нужно вдвое больше. Во все времена с начала 60-х годов по настоящее время мы уступали США по конструкционным материалам, совершенству смесевого топлива, системам управления, точности достижения цели и эффективной массе полезного груза. В основном это компенсировалось разницей в удельной тяге ЖРД и твердотопливных двигателей. Во все времена были сторонники создания ТТР для БРПЛ. Первая попытка внедрить БРТТ на БРПЛ была при Королеве. Морской вариант ракеты РТ-15 (4К22)  уступил по совокупности тактико-технических характеристик ракете Р-21(4К55) с 4-х камерным ЖРД А.М.Исаева С5.3, работающим на АК-27и и ТГ-02. Это была 1-я БРПЛ стартующая из под воды, но она при стартовой массе 19,65 т., ГЧ -1180 кг., и дальности 1420 км. уступала «Поларису А-1», который имел дальность 2200 км. при стартовой массе 12,7 т.

 Вторая попытка была предпринята П.А.Тюриным только в 76 г. На основе глубокой модернизации ракеты Р-15 он предложил БРПЛ Р-31, которая была принята в 80 году на вооружение одного подводного корабля К-140 и прослужила до 90 г. Несмотря на определенные достоинства, она уступала ракете Р-29 (4К75), принятой на вооружение в 74 г.   Р-29 -  2-х ступенчатая ракета с ЖРД Исаева 4Д75 и 4Д76 имела при стартовой массе 33,3 т. и ГЧ-1100 кг. дальность 7800 км.

 Третья попытка была предпринята в 71 г., когда в США началась разработка  ракет «Трайдент».  Надо сказать, что В.П.Макеев постоянно следил за созданием ТТР в США. Черток пишет, как удивлялся и восхищался Макеев характеристиками межконтинентальной ТТР «Минитмен», понимая все эксплуатационные преимущества таких ракет по сравнению с жидкостными. Но каждый раз, получая задание на разработку новой ракеты, он вынужден  останавливался на ЖРД, несмотря на нажим Д.Ф.Устинова, т.к. только с ними он мог выполнить требования по дальности и полезной нагрузки. С 70 г. В.П.Макеев периодически давал задание Л.Н.Лаврову (Пермь) на проведение проектно-изыскательских  работ о возможности создания крупных ТТД для БРПЛ. В США баллистические ракеты постепенно переводились с жидкостных на твердотопливные, а на подводных лодках всегда были только твердотопливные.

 У В.П.Макеева с 63 г. разрабатывалась первая морская межконтинентальная ракета Р-29 (4К75) со стартовой массой 33,3 т., ГЧ-1100 кг. (моноголова) на дальность 7800 км. (Принята на вооружение в 02.74 г.)  На высших инстанциях рассматривался вопрос, каким должен быть следующий морской ракетный комплекс. В 71 г. вышло решение ВПК о разработке Макеевым ТТР межконтинентальной дальности, но реализация его затягивалась. Характеристики ТТР были далеки от требуемых. В США развертывалось строительство подводных лодок типа «Огайо» с 24-я ТТР Трайдент-1 с 8-и блоками каждая на борту. К 71 г. было уже 8 таких лодок.  В СССР в больших масштабах развертывалось шахтное базирование МБР Р-36 (36П, 36М) и УР-100 (УР-100Н). Р-36П с 3-я боевыми блоками принята на вооружение в 70 г. и 71 ракета поставлена на боевое дежурство в ШПУ повышенной защищенности. УР-100 (8К67 «тяжелая» и 8К84 «легкая») приняты на вооружение в 67 г. В 71 г. развернуто 260 8К67 и 990 8К84. На смену ракетным полкам в Советской Армии пришли ракетные дивизии и ракетная армия. Усиленные ШПУ стоили столько же, сколько ракета. В этих условиях Д.Ф.Устинов, А.А.Гречко и С.Г.Горшков по примеру США решили пойти на увеличение морской составляющей СЯС.    16.09.73 вышло Постановление о разработке комплекса Д-19 с ракетой 3М65 и тяжелого крейсера проекта 941. Почти одновременно вышло постановление о разработке в КБ «Южное» комплекса РТ-23 с ТТР 15Ж44 с унификацией по двигателям с ракетой 3М65. В том же 73 г. Макеев инициативно начал разработку жидкостной ракеты РСМ-50 с РГЧ на основе ракеты РСМ-40. Работа выполнена за 3 с небольшим года и в 77 г. РМС-50 принята на вооружение в составе подводной лодки проекта 667БДР.

 Разработка ракеты Р-39 (РСМ-53 или 3М65) проводилась с 71 по 83 гг. и в 84 г. она принята на вооружение в составе комплекса Д-19 «Тайфун» на подводных крейсерах проекта 941 «Акула». Первая ступень ракеты производилась на заводе «Южмаш» (Украина). С 81 по 89 г. изготовлено 6 «Акул» с 20 шахтами (как у «Огайо») под ракеты Р-39. Всего серийно было изготовлено 120 ракет, по 20 на каждый подводный крейсер. Чтобы обеспечить дальность в 10 т.км. ТТР Р-39 получилась массой 90 т., а подводный крейсер на 20 шахт полным водоизмещением около 50 тыс.т. Это крупнейшее подводное судно за всю историю человечества. Появились трудности с размерностью судна при эксплуатации. Это сложности швартовки, прохождение на малых глубинах, погрузка и выгрузка ракет и пр. Со временем эти трудности были преодолены и комплекс Д-19, принятый на вооружение в 05.83 г. находился в эксплуатации до начала 2000-х годов. Это было исключительно грозное оружие. Допускался одновременный залп 20 ракет в течение нескольких минут. Стрельбу можно было вести из-подо льда, хоть с Северного полюса. Ракета была оборудована средствами преодоления ПРО. Ракета Р-39 при стартовой массе 90 т. и дальности 8,3-10 тыс. км. несла заряд 2250 кг. с 10-ю РГЧ индивидуального наведения. Двигатель разведения ГЧ 3Д64 8-и камерный с ТНА разработки КБХМ. В 98 г. с одного из крейсеров проекта 941 был произведен одновременный пуск 20 ракет, что почти равносильно одновременному пуску 200 «Тополей». Комплекс «Тайфун» был самый мощный, но и самый дорогой. По боевому оснащению он равнялся Трайденту-1, но с 77 г. в США разрабатывалась ракета Трайдент-2, которая была по массе в 1,5 раза меньше Р-39, а по боевому оснащению превосходила в 3 раза.

 Сроки отработки комплекса Д-19 с ТТР Р-39 затягивались и неоднократно корректировались. Отставание от США по БРПЛ увеличивалось. Вот здесь совершил свой последний подвиг В.П.Макеев. По своей инициативе он подготовил в КБМ аванпроект на ракетный комплекс с жидкостной ракетой, размещаемый на подводных лодках проекта 667БДР при их модернизации. Аванпроект в декабре 77 г. был защищен на НТС МОМ и ВМФ. Фактически речь шла о создании нового комплекса. Для начала ОКР по его разработке требовалось Постановление правительства. Д.Ф.Устинов был против, т.к. считал, что ВМФ должен переходить на ТТР. Благодаря настойчивости В.П.Макеева и при поддержке С.А.Афанасьева и С.Г.Горшкова в январе 79 г. было подготовлено и подписано Постановление о разработке комплекса Д-9РМ с жидкостной ракетой Р-29РМ для вооружения подводных лодок проекта 667БДРМ. В КБМ работа шла на энтузиазме. ЭП разработан в 79 г., а в 80 г. выпущена вся документация. С 82 по 85 г. проведен полный объем отработки. 23.10. и 12.11.85 г. были проведены успешные 2-х ракетные залпы. Данные о последнем залпе В.П.Макеев получить не успел. Он скончался 25.10.85 г. В 02.86 г. ракета Р-29РМ (РСМ-54) была принята на вооружение в варианте оснащения 10-ю боевыми блоками. В дальнейшем основным вариантом стало 4 «средних» блока. Это была последняя ракета, созданная В.П.Макеевым. В вариантах «Синева», «Лайнер» и еще каких-нибудь эта лучшая ракета своего класса будет служить еще ни одно десятилетие. На ней двигатели 2-й и 3-й ступени и ДУ разведение ГЧ разработки КБХМ. На 1-й ступени двигатель разработки КБХА.

 Сразу после принятия на вооружение комплекса Д-19, была получено задание на разработку комплекса Д-19 УТТХ. Фактически это был новый комплекс. Первые исходные данные по УТТХ формулировал еще В.П.Макеев. Первое постановление по нему вышло в 11.85 г.  ЭП выпушен в марте 87 г.  Основные отличия нового комплекса от Д-19:  боевая нагрузка увеличилась почти в 2 раза (10 блоков по 200 кт.),  точность повысилась в 4 раза до 125 м. по КВО (за счет спутниковой навигации,  стартовая масса ракеты уменьшилась с 90 до 81 т. Это достигалось за счет конструктивного совершенствования ракеты, и применения топлива с улучшенными энергетическими характеристиками.  1-я ступень ракеты изготавливалась на «Южмаше» в г. Павлоград (Украина). Под комплекс «Барк» с ракетой Р-39УТТХ по Постановлению от 31.10.89 г. разрабатывался новый подводный крейсер проекта 955 «Борей» полным водоизмещением 24 тыс. т., вместо 48 тыс. т. у проекта 941 «Акула». Производство ракет начато на ЗМЗ (Златоуст) в 91 г. с темпом по 3-5 в год. К 92 г. завершена отработка двигателей первого варианта. Проведено по 14-17 испытаний двигателей всех ступеней. Проведено 7 пусков с погружаемого стенда. На этом плановая отработка закончилась. С выходом Украины из состава СССР прекратилось изготовление 1-й ступени ракеты и ряда других комплектующих. Замена высокоэнергетического топлива 2-й и 3-й ступени на единое с 1-й ступенью привело к уменьшению боевой нагрузки. В 06.92 г. в дополнении к ЭП говорится о 8-и боевых блоков вместо 10. Единым разработчиком зарядов стало НПО «Алтай» (Бийск»). Основным изготовителем зарядов ПЗХО (Пермь). Все три двигателя изготавливались в НПО «Искра» (Пермь). Налаживалась новая кооперация, совершенствовалась конструкция и технология. КБХМ внесло свой вклад в создание «Барка». Совместно с ГРЦ разработана ДУ разведения боевых блоков с импульсными двигателями КБХМ. Еще, когда лет 25 назад я ездил в МИТ, там считали, что с тремя боевыми блоками должна быть твердотопливная ДУ разведения. 4-5 блоков не давали однозначного результата, а с 6-ти блоков однозначно должна быть жидкостная ДУ. На «Барке» переход на импульсные двигатели потребовал совершенно новую логику управления разведения блоков. Импульсные двигатели полностью исключали непроизводительные потери топлива. Фактически это вершина совершенства ДУ разведения. КБХМ разработало для «Барка» БИП и гидразиновый ГГ для наддува баков «О» и «Г».

  С «Барком» практически закончилось 40-а летнее плодотворное сотрудничество ГРЦ и КБХМ. У нас на глазах рос «Машгородок», появился новый ж.д. вокзал, пошли первые троллейбусы. В гостинице «Нептун» за КБХМ много лет было постоянно забронировано два номера 609 и 610. Мне нравилось бывать там в командировке, особенно в летние время. Озеро Тургояк – жемчужина среди озер Урала. В Миассе уникальный музей минералов, где ты и сам можешь поискать в развалах интересующий тебя камень. Запомнились различные походы. По лыжному маршруту вокруг Тургояка мы с А.А.Гречаным из нашего отдела пошли в мае, путь оказался вдвое длиннее из-за водных «языков» с очень холодной водой, а это несколько десятков км. С К.Г.Сенкевичем и В.Т.Букановым прошли через горы из Азии в Европу. Напрямую от нашей гостиницы до ж.д. вокзала в Златоусте. Заходил я и к А.Я.Полка, с которым мы учились в одной группе. Ездил с ним на его 21-й «Волге» по окрестностям. Он жил в одном доме с В.П.Макеевым. Жена Полки угощала различными уральскими блюдами. Но запеченную с чешуей в хлебе рыбу я оценить не смог.

С 93 г. почти полностью прекратилось финансирование по теме «Барк». На ЗМЗ можно было изготавливать одну ракета в 2-3 года. Первое ЛКИ с полигона «Ненокс» проведено в 11.93 г., второе в 12.94, третье 19.11.97 г. Все испытания проведены аварийно с четко выраженными устранимыми дефектами. Ракета к 4-му ЛКИ готовилась на ЗМЗ к 06.98 г. В работе были ракеты с №5 по №9. Как это все напоминает «Н-1».

В 98 г. все работы по  «Барку» (ракета Р-39УТТХ) были прекращены. Создание новых БРПЛ поручено МИТ (Москва) вместо ГРЦ (Миасс). Еще ранее, «в целях более полного финансирования работ по «Барку», прекращено изготовление ракет РСМ-54 (3М37) на КМЗ для подводных лодок проекта 667БДРМ. Последствия этого решения не преодолены до сих пор. Частично этого трагического решения я касался в главе 10 (тема 3) и в главе 16. Сейчас я хочу немного добавить по этому вопросу, т.к. однозначной оценки решения 98 г. нет до сих пор.

 Вернусь к противостоянию жидкостных и ТТР еще во времена СССР в 70-80-е годы. В.П.Глушко придя к власти в НПО «Энергия» приказал И.Н.Садовскому передать все наработки по модернизации межконтинентальной ракеты РТ-2П (заложенной еще С.П.Королевым) в МИТ (ранее НИИ-1 МОП) А.Д.Надирадзе. Надирадзе основоположник передвижных грунтовых комплексов ТТР большой дальности в РВСН, как в свое время П.Д.Грушин создал передвижные комплексы в системе ПВО. Комплекс «Пионер» с ракетой РСД-10, принятый на вооружение в 76 г. при стартовой массе 37 т., дальности 5000 км. имел ГЧ в 1,5-1,74 т. (моноголова или 3 боевых блока). Этот комплекс существенно потеснил жидкостные ракеты Янгеля (Р-12 и Р-14 в европейской части СССР и Р-16 в средней Азии и Сибири). На боевом дежурстве стояли 509 пусковых установок. При эксплуатации комплекса «Пионер» наглядно проявились его преимущества по сравнению с жидкостными ракетами в процессе эксплуатации. Ракета РСД-10 показала высокую надежность после длительной службы в составе передвижного комплекса.

Следующим шагом Надирадзе было создание передвижного грунтового комплекса «Тополь» с межконтинентальной ракетой 15Ж58 на базе все той же РТ-2П. В 88 г. комплекс принят на вооружение. При стартовой массе 45 т. и с ГЧ в 1 т. в виде моноголовы с 0,55мт. он имел дальность 10 т.км. в шахтном и мобильном варианте. Всего на Воткинском заводе было изготовлено свыше 1000 ракет. Они в очередной раз потеснили жидкостные ракеты. В 98 г. на боевом дежурстве их было 756, это 47% от всех ракет РВСН. Эти ракеты уступали по мощности головной части жидкостным ракетам в шахтах, но у них была лучшая возможность выжить для ответного удара из-за подвижных позиций на обширных территориях. Длительный срок эксплуатации (свыше 20 лет) при подтвержденной высокой надежности получил заслуженное признание в войсках РВСН и руководства МО. Горячим приверженцем ТТР был и Д.Ф.Устинов. Вообще сторонников ТТР было большинство в соответствующих органах. Я приезжал в ВПК для согласования тех или иных предложений в график ВПК или в приложения к Постановлениям Правительства в части двигателей ракеты 3М37. В отделе К.Г.Осадчиева (выходец из МИТ) нашими делами занимался сектор Г.К.Хромова (тоже выходец из МИТ и мой однокурсник по МВТУ). У меня сложилось впечатление, что все в секторе Г.К.Хромова, кроме В.И.Савина, к которому я приходил, занимались ТТР. МИТ до середины 80-х годов занимал монопольное положение в разработке ТТР. С началом ЛКИ комплексов Д-19 и «Молодец» (ракета РТ-23) монополия МИТ оказалась под угрозой. Про Д-19 я писал выше. «Молодец» - боевой железнодорожный ракетный комплекс, наш ответ на аналогичный комплекс США «МХ». Разработчик КБ «Южное» ГК В.Ф.Уткин. Ракета Р-23УТТХ имела стартовую массу 104,8 т. ГЧ состояла из 10 боевых блоков по 430 кт. и комплекса преодоления ПРО. К 91 г. было развернуто 3 ракетные дивизии. Одна в Костромской области, одна в Пермском крае и одна в Красноярском. В каждой дивизии 4 полка, в каждом полку один состав с 3-я установками. Всего на боевом дежурстве было 36 ракет. Каждый состав мог за сутки перемещаться на расстояние до 1000 км. Со спутника отличить обычный состав от ракетного было маловероятно. Таким образом, скрытность комплексов Д-19 и «Молодец» была значительно больше, чем у грунтовых передвижных комплексов МИТ. По СНВ-2 все ракеты Р-23 в 2003-2007 гг. уничтожены, поезда утилизированы. В МИТ к 90-у году начал проектные проработки своих ракет к морским и железнодорожным комплексам, но основной работой был ОКР по «Тополю-М». Это вызвано тем, что у ракет «Тополь» подходили к концу гарантийные сроки нахождения в ШПУ на боевом дежурстве. Кроме того неопределенное положение было с ракетами УР-100Н УТТХ. При разработке у них гарантийные сроки хранения в ШПУ были определены 10 лет. На боевом дежурстве их было несколько сотен. У командования РВСН это была головная боль. Вновь изготовить их было невозможно. Серийное изготовление давно прекращено. Оснастка и технологическая документация уничтожены. Кооперация в первом и втором поколении развалена. А ведь развернуты вокруг позиций ракетные дивизии, которые обросли военными городками. Не могут же они существовать вокруг пустых ШПУ.  РВСН пришло к выводу заменить УР-100Н УТТХ на ТТР «Тополь-М» (15Ж65), который совместно с КБ «Южное» разрабатывался в двух вариантах (шахтном и подвижным) с 3-мя боевыми блоками. С распадом СССР КБ «Южное» отпало. Остался один МИТ. Т.к. по СНВ-2 «Тополь» должен быть с одной головой, то и «Тополь-М» решили делать с одной головой, а с 3-ми головами отложить на перспективу, которой впоследствии стал комплекс «Ярс». «Тополь-М» был принят на вооружение в 97 г. Конечно «Тополь-М» уступал американскому «Минитмен-3А», принятому на вооружение еще в 79 г. По дальности это 10 т.км. против 15-и. Стартовая масса у «Тополя-М» 47,3, у «Минитмена» 34,5, соответственно мощность вооружения  550кт. (или3х150) против 3х335кт. У «Минитмена». Но количество ракет в ШПУ повышенной стойкости у нас было намного больше, чем в США, и потеря одной ШПУ для нас означало потерю только одной боеголовки для ответного удара. Конечно, такая трактовка вероятных событий была сомнительна. Альтернатива оставалась в продлении срока службы ракет УР-100Н УТТХ. Эти сроки продлевались до 15-20-25-30 и более лет, и ракеты при контрольных отстрелах никогда не подводили. 20-30 ракет, купленных у Украины в середине 90-х годов, могут служить у нас до 30-го г., т.к. на Украине они хранились в не заправленном состоянии. Была у нас когда-то традиция иметь в запасе сухие ракеты, чтобы не возобновлять серийное производство. Вот так мы дошли до 97 г. Цены на нефть на мировом рынке в 97 г. достигли  своего минимума в 12-13 долларов за баррель. Страна жила на иностранные займы и сомнительные краткосрочные обязательства. Внешний долг страны в 97 г превысил 120 миллиардов долларов. Финансирование ВПК было на уровне 15% от нормальной загрузки предприятий. В этот момент и последовало письмо министра экономики Я.М.Уринсона и министра обороны И.Д.Сергеева  В.С.Черномырдину. Инициатором письма был Ю.С.Соломонов. В 97 г. Ю.С.Соломонов стал ГК и директором МИТ после ухода на пенсию Б.Н.Лагутина (1927-2010 гг.), который сменил в 87 г. А.Д.Надирадзе. Ю.С.Соломонов после окончания МАИ был два года на действительной службе в РВСН. Этим он отличается от других «штатских» ГК. В РВСН его считали своим, а он всегда поддерживал связь с командным составом РВСН. Будучи 1-м замом в МИТ, он персонально отвечал за разработку «Тополя-М» и пробивал его серийное производство на Воткинском заводе совместно с И.Д.Сергеевым, В.З.Дворкиным. Я.М.Уринсоном и др. Я.М.Уринсон личность непонятная. Ясно только одно, что он оставался всегда человеком А.Б.Чубайса в РАО ЕЭС или  сегодня в «Роснано», где он правая рука Чубайса. Министром экономики и заместителем премьера он был не долго, как раз в то время когда решался вопрос о замене «Барка» на «Булаву» у В.С.Черномырдина (где его 1-м замом был А.Б.Чубайс), и на «конкурсах» в РКА и в Совете Безопасности при Б.Н.Ельцине. Уринсон был против создания министерства или комитета по оборонной промышленности. А.Б.Чубайс с 85 г. был лидером «неформальных» экономистов в Ленинграде. Контакт с московскими неформальными экономистами (Е.Т.Гайдар компания) поддерживал с 83 г. В 90 г. стал 1-м замом председателя Ленсовета у А.А.Собчака. В.В.Путин стал просто замом. С 10.90 г. у Чубайса стал работать А.Л.Кудрин по экономическому развитию Ленинграда. С 93 г. А.Б.Чубайс в правительстве Санкт-Петербурга вместе с В.В.Путиным. В ноябре 91 г. А.Б.Чубайс первым из Питерцев приглашен Е.Т.Гайдаром в правительство РФ. С тех пор с небольшими перерывами занимал различные руководящие посты. 15.07.96 г. после руководства предвыборной компанией Б.Н.Ельцина назначен руководителем администрации Президента. И уже в августе 96 г. после поражения А.А.Собчака на выборах в мэрию пригласил В.В.Путина на работу в администрацию президента. Кто-то был против и А.Б.Чубайс устроил В.В.Путина в управление делами к П.П.Бородину, а в администрации Президента начальником контрольного управления с 01.08.96 г. стал А.Л.Кудрин, который вместе с В.В.Путиным приехал в Москву и оба считались членами команды А.Б.Чубайса. .. 07.03.97 г. Чубайс назначен 1-м замом председателя СМ по экономике и одновременно министром финансов. Сразу же в марте Чубайс назначил Я.М.Уринсона министром экономики, а  26.03.97 г. В.В.Путина начальником контрольного управления в администрации Президента вместо А.Л.Кудрина, которого назначил своим 1-м замом в министерство финансов. С 05.97. по 05.98 г. Чубайс член Совета безопасности, когда принималось решение о закрытии «Барка» и передачи разработки БРПЛ от ГРЦ в МИТ. И.Д.Сергеев все годы служил в РВСН, с 92 г. командующий РВСН. Лично уделял большое внимание подвижным комплексам ТТР. С 97 по 2001 г. министр обороны при 5-и председателях СМ. С 05.97 г. член Совета Обороны.

  После развала СССР и ликвидации МОМ морские баллистические ракеты были какими-то неприкаянными. В МОМ было 2-е («морское») ГУ с начальником членом коллегии Н.Б.Герасимовым. В министерстве Экономики А.Л.Дубровин был заместителем начальника мелкого управления. У него я в старом здании МОМ подписывал контракт на работы по НИР «Мак». Со временем А.Л.Дубровина с тематикой БРПЛ передали в Российское Космическое Агентство (РКА) (?), где он был замом начальника отдела без права подписания контрактов, и где до сих пор приписаны БРПЛ. В ЦНИИМАШ был отдел БРПЛ начальники И.Т.Скрипниченко (бывший зам В.П.Макеева) и П.П.Бузаев. Со специалистами отдела Л.И.Осиповой по маршевым двигателям и В.И.Мироновым по ДУ РГЧ я постоянно поддерживал контакт. В начале 90-х годов отдел ликвидировали. Начальником  сводного отдела стал П.Ф.Браславский, специалист по ТТР. Бузаев перешел к Дубровину, сначала в министерство экономики, а затем в РКА.  В этих условиях конкурс в РКА по выбору ТТР для «Бореев» между МИТ и ГРЦ превращался в пустую формальность. Победителем объявлен МИТ, который якобы имел полезную нагрузку на сотни кг. лучше, чем у варианта, представленного ГРЦ. Этому нельзя верить при полезной нагрузке у «Булавы-30» МИТ всего в 1150 кг. Ю.С.Соломонов гарантировал создание единой ракеты для РВСН и ВМФ. Говорил, что она будет в несколько раз дешевле «Барка». МИТ с Воткинским заводом обеспечат все нужды РВСН и ВМФ. Что «Булава», при стартовой массе 26-28 т. имеет лучшую точность и возможность преодоления ПРО чем «Барк», что в ГЧ «Булавы» будет 10 боевых блоков индивидуального наведения и т.д. Трудно поверить, что он верил во все, что говорил. Еще С.П.Королев видел, что для создания ТТР на уровне американских требуется коренная реконструкция химической промышленности, материаловедения и высоких технологий. С тех пор разрыв между США и РФ в этих областях только увеличился. Я прочел книгу Ю.С.Соломонова «Ядерная вертикаль». В ней он с полным знанием дела показывает, что при существующей промышленности и руководстве ВПК, и верховной власти в целом, создать современные ТТР невозможно. Значит все обещания запредельных характеристик «Булавы» были чистым блефом, с целью получить дополнительное государственное финансирование. Устранение опасного конкурента в лице ГРЦ, превращало МИТ в единого монополиста по созданию стратегических баллистических ракет. Ни В.С.Черномырдин, ни ближайшее окружение Ельцина в Совете безопасности не были компетентны в вопросах обороны и проблем ВПК, но ведь были и военные специалисты. Главный военный специалист министр обороны И.Д.Сергеев назначен Ельциным только в мае 97 г. с поста командующего РВСН, вместо ершистого И.Н.Родионова. Родионов выступал против реформирования армии по проекту Ю.М.Батурина (помощник Ельцина по национальной безопасности) и А.А.Кокошина. Научным консультантом И.Д.Сергеева был начальник НИИ-4 МО с 93 по 2001 г. В.З.Дворкин. Личность довольно сомнительная. Достаточно сказать, что он считает благом распад СССР и угрозу ядерного удара от Ирана для Европы сейчас считает вероятной, что оправдывает развертывание США ПРО в Европе. В.З.Дворкин, как и Г.К.Хромов, многолетние переговорщики по вопросам СНВ с США. Нет до сих пор полной ясности по позиции ВМФ по письму Сергеева и Уринсона Черномырдину. При рассмотрении предложений о создании новых образцов вооружения для ВМФ важную, если не решающую, роль играл 28-й ЦНИИ МО. Там были наиболее квалифицированные специалисты, которые по технике дела были основными оппонентами при рассмотрении на НТС института предложений КБ Макеева по новым комплексам. Проект «Булавы», ни при каких обстоятельствах,, не мог получить одобрения института. 07.11.97 г. Ельцин отправил в отставку командующего ВМФ Ф.Н.Громова. В этот же день командующим ВМФ назначен В.И.Куроедов, который работал в полном контакте с Сергеевым и согласовал вопрос о замене ЦНИИ-28 на НИИ-4 при рассмотрении проектов новых БРПЛ. Именно В.И.Куроедов внес в 98 году на заседании Совета Безопасности предложение о закрытии темы «Барк».  Если «Барк» создавался в ответ на создание в США «Трайдент-2», то «Булава» означает полную капитуляцию перед США в создании БРПЛ. И такое решение подписывает В.С.Черномырдин и утверждает на Совете Безопасности РФ Б.Н.Ельин.

С  тех пор прошло свыше 13 лет их можно добавить к увеличивающемуся отставанию от США и потери времени на создание морской составляющей современных СЯС. А ведь СЯС это последнее, что обеспечивает наш суверенитет перед США, и с чем они еще вынуждены считаться. Чтобы наглядно представить существо случившейся трагедии, допустим, что  работы по «Барку» продолжились. «Барк» решал две целевые задачи: улучшить характеристики и условия эксплуатации комплекса Д-19 и ликвидировать отставание от Трайдента-2. Эти задачи решались поэтапно. На 1-м этапе в 88 г. был принят на вооружение усовершенствованный комплекс Д-19У. В 89 г. закончилось строительство и развертывание 6-и ракетоносцев проекта 941. Эти комплексы безаварийно эксплуатировались на флоте почти 20 лет с ракетами Р-39У с 10-ю боеголовками каждая. Таким образом, только эта группировка имела 1200 боевых блоков. С 86 г. начались работы по 2-му этапу: разработка ракеты Р-39УТТХ и ракетоносца проекта 955 «Борей» под эту ракету. Можно прогнозировать, что к 2005 году ракета Р-39УТТХ могла быть принята на вооружение. С 2001 г. цены на нефть на мировом рынке непрерывно росли, как и расходы на ОПК. К 2012 г. можно было построить 6 из 8-и ракетоносцев проекта 955 под «Барк». (За 9 лет были построены 6 значительно более сложных проекта 941 «Акула»). Для них к 2009-2010 г. должны быть построены базы на Камчатке для замены ракетоносцев устаревших проектов 667 БД и 667БДР. С прекращением работ по теме «Барк» Россия лишились мощных группировок ракетоносцев на Северном и Тихоокеанском флотах. Такого поражения Российский флот не терпел за всю свою историю. Кроме того ракета Р-39УТТХ подходила для замены тяжелых ракет РС-20 «Воевода» в ШПУ, а ракетоносец проекта 955 с небольшими изменениями под ракеты Р-29РМУ3, для замены ракетоносцев проекта 667БДРМ. Внедрение «Булавы» как БРПЛ опекал С.И.Иванов, с 2001 г. как министр обороны, а с 2007 по 2011 как руководитель ВПК, с высочайшего одобрения В.В.Путина и Д.А.Медведева. Вот так МИТ с главой совета  директоров ОАО «корпорация МИТ» В.А.Поповкиным победил ГРЦ, а с ним и вооруженные силы России. Как сообщает ведущий конструктор ракеты «Лайнер» в ГРЦ 15-16.11.11. прошло заключительное заседание государственной комиссии по проведению ЛКИ «Лайнера» под председательством адмирала флота Н.М.Максимова. Акт о завершении ЛКИ представлен в МО, ВПК и Роскосмос с рекомендацией принять ракету «Лайнер» на вооружение ВМФ. Но подводные крейсера проекта 667 БДРМ доживают свой 30-и летний срок службы. Можно протянуть до 15 г. Новые не строятся и не планируются. На 6-и оставшихся «Дельфинах» проводится перевод под «Синеву». Из них один «Екатеринбург» пострадал от пожара 29.12.11. при текущем ремонте и вряд ли подлежит восстановлению. Теперь по нашей практике на боевом дежурстве может находиться не более 2-х кораблей одновременно. Лучшую в мире на сегодняшний день ракету «Лайнер» ставить некуда, а новые «Бореи» переделываются на радость США под недоразвитую «Булаву». Понятно стремление Б.Обамы экономить на военном бюджете. Теперь противостоять России могут самостоятельно европейские союзники по НАТО, а США могут сосредоточиться в основном на азиатско-тихоокеанском бассейне.

   Несколько слов хочу добавить к трактовке работ по Н-1. Говорят о какой-то «лунной гонке», но не конкретизируют, что под этим понимается. Благодаря гениальности С.П.Королева СССР первым приступил к освоению космического пространство, а не только к использованию ракетно-космической техники в военных целях. Естественно после запуска 1-го спутника Земли открылись возможности использовать  КА не только в околоземном космосе, но и для изучения Луны, как единственного естественного спутника Земли. 07.10.60 г. были впервые получены фотоснимки обратной стороны Луны. Первый спутник Земли мало интересовал простого обывателя, а возможность заглянуть на обратную сторону Луны привлекло внимание всего человечество. Романы Жуль Верна и сказки про Мюнхгаузена приобретали реальность. Не оставил это без внимания и Джон Ф. Кеннеди, который в это время баллотировался в президенты США. 20.01.61 г. в своей инаугурационной речи он обратился к Н.С.Хрущеву с предложением: «Будем вместе исследовать звезды…». В личном письме, направленном Н.С.Хрущеву, Джон Ф. Кеннеди писал: «В качестве первого шага США и СССР могли бы выбрать высадку с научными целями небольшой группы (около трех человек) на Луну, а затем возвратить их на Землю…». Так же в этом письме говорилось о возможности совместного создания более современных метеорологических спутников. Н.С.Хрущев заподозрил попытку выведать секреты советских ракетных и космических технологий и оставил письмо без ответа, хотя по дипломатической почте согласился на личную встречу. Далее события происходили с калейдоскопической быстротой и не в пользу взаимного сотрудничества между СССР и США в мирных целях. 12.04.61 г. Ю.А.Гагарин совершил впервые в мире полет человека в космическом пространстве. Это величайшее достижение человечества убедило Н.С.Хрущева в превосходстве советских космических технологий над американскими, и в преимуществе социалистической системы над капитализмом. 17.04.61 г. Н.С.Хрущев предъявил ультиматум западным державам по Берлину. Берлин был разделен на сектора с раздельным управлением державами – победителями. В западные сектора Берлина массово бежали жители ГДР. В августе 61 г. Западный Берлин огородили бетонной стеной, которая стала символом «холодной войны». 14-19 апреля 61 г. США предприняли попытку свергнуть режим Ф.Кастро на Кубе при помощи кубинских эмигрантов. 01.05.61 г. под Свердловском был сбит американский самолет-разведчик «У-2». Это был не случайный, а 24 (с 07.56 г.) плановый разведывательный полет. (США использовали «У-2» до 2011 г.). Вскоре США разместили в Турции ракеты с ядерными зарядами, которые достигали все важнейшие центры в европейской части СССР.  В ответ СССР решил разместить на Кубе свои ракеты с ядерными зарядами. Мир быстро приближался от «холодной войны» к «горячей». Здесь было не до полетов на Луну. Все ресурсы СССР были брошены на создание ракетно-ядерного щита. В этих условиях решение Д.Ф.Кеннеди, о пилотируемом полете на Луну с возвращением на Землю до конца 60-х годов, носило чисто политический характер. Только такой полет мог сравниться с полетом Ю.А.Гагарина в понимании людей всего мира. Для США он должен был подтвердить безусловное превосходство над СССР в космосе. Руководство в СССР никак не отреагировало на это решение США, считая это очередным пропагандистским шагом.

Вот в таких условиях пытался С.П.Королев осуществлять свои мечты о покорении космоса. В Королеве удивительно объединялись мечты романтика с взглядами реалиста и прагматика. Ракета Р-7 открыла дорогу в космос, но ее возможности были ограничены. Для дальнейшего шага в покорении космоса нужна была более мощная ракета. Для руководства СССР это было далеко не очевидно. Все ресурсы страны (промышленные, финансовые и научные) направлялись на оборонные нужды. Первое Постановление о создании тяжелой ракеты вышло 30.06.58 г. вскоре после запуска 1-го спутника. В этой ракете предполагалось использовать на 1-й ступени ЖРД на кислороде и водороде, а на 2-й ступени ЯРД. В.П.Глушко начал работы с ЯРД, т.к. считал, что водород не годится для ракетной техники. Работы в ОКБ-1 ограничились выпуском ЭП. 23.06.60 г. вышло Постановление о разработке тяжелых носителей Н1 и Н2 («Н» от слова носитель). Максимальная полезная нагрузка для Н1 -50 т., для Н2 -80 т. Сроки создания Н1 -65 г., Н2 -67 г. Цель создания не указывалась. В это время В.П.Глушко и С.А.Козберг перешли от С.П.Королева к М.К.Янгелю и В.Н.Челомею, куда пошел основной поток финансирования, и С.П.Королев был вынужден обратиться к Н.Д.Кузнецову в ГКОТ. Первое Постановление от 13.05.61 г. о пилотируемом облете Луны на РН УР-500 было адресовано В.Н.Челомею, а не С.П.Королеву. Королев предложил свой проект облета Луны на Н1. Постановлением от 16.04.62 г. вновь облет Луны оставлялся за УР-500, а работы по Н1 ограничивались ЭП. Королев выпустил свой ЭП с полезной нагрузкой в 75 т. на орбите Земли и добился его одобрения Академией Наук, но предварительное создание Н11 было отвергнуто, т.к. по Постановлению создавалась УР-500, хотя в железе ее еще не было. В заключении, которое подписал М.В.Келдыш, основными задачами были военные, а не лунные. В ЭП подробно описывались задачи по носителю, а про полезную нагрузку (Л3) говорилось мельком. Проект Постановления по ЭП готовился в ГКОТ. Военные были против, колебался и Н.С.Хрущев. С.П.Королев был вынужден согласиться на нереальные сроки выхода на ЛКИ (1965 г.), оговоренные в прошлом постановлении. Над этими сроками открыто смеялись в высших эшелонах власти те, кто имел допуск к этим совсекретным документам.  Ради сохранения работ по носителю С.П.Королев был вынужден отказаться от огневой отработке 1-й ступени в сборе. Создание такого стенда не укладывалось в сроки выхода на ЛКИ. Что касается схемы полета на Луну, то она была еще не отработана. Предполагался запуск 3-х Н1 со стыковкой на орбите Земли, где к ним стыкуется пилотируемый корабль, выводимый на «семерке». В этом случаи отлетная масса к Луне была в полтора раза больше, чем у американского проекта «Аполлон». Это Постановление вышло 24.09.62 г. В это время в США была окончательно принята одно пусковая схема. Водородный двигатель 3-й ступени отработан при ЛКИ носителя Сатурн-1. Все двигатели 1-й и 2-й ступени и сами ступени уже  отрабатывались на наземных стендах в обеспечение надежности. Но в 11.09.62 г. разразился «Карибский кризис», и человечество было поставлено на грань ядерной войны. 28.10.62 г. благодаря личным действиям Н.С.Хрущева и Д.Ф.Кеннеди войну удалось предотвратить. Военное преимущество США над СССР в тот момент было неоспоримо. 20.11.62 г. Д.Ф.Кеннеди дал приказ прекратить блокаду Кубы, когда убедился, что советские ракеты и пусковые установки на Кубе демонтированы. Вскоре начался вывод американских ракет из Турции. До конца 63 г. схема полета к Луне с Н1 не была выбрана. В ГКОТ, ВПК и выше занимались повышением военной мощи СССР, в стране был настоящий кризис политического и экономического руководства. Совнархозы массово выпускали товары, не находящие сбыта. Реформы в сельском хозяйстве привели к необходимости закупки зерна за границей впервые в истории России. В рабочих городах и поселках вводились продуктовые карточки. Обкомы партии разделили на промышленные и сельские. Это нарушило сложившееся руководство народным хозяйством. О какой «Лунной гонке» могла идти речь. В середине 63 г. в Москве британский астроном Б.Ловелл имел беседу с М.В.Келдышем. В ходе этой беседы Келдыш заявил, что СССР не планирует посылку космонавтов на Луну, а предпочитает ее исследование автоматическими аппаратами. Это подтверждается и тем, что в 63 г. С.П.Королев выдал задание на проектирование Лунохода. 22.11.63 г. убит Д.Ф.Кеннеди. Пошли разговоры, что Л.Джонсон не заинтересован в Лунной программе. В этой обстановке шансы на финансирование работ по Н1 были близки к нулю. С.П.Королев добился личной встречи с Н.С.Хрущевым. Она состоялась 17.03.64 г. Шел разговор и о возможности пилотируемого полета на Луну, но при ограниченном финансировании. У В.Н.Челомея был проект прямого полета и посадки 2-х  космонавтов на Луну,  с использованием мощного РН УР-700. Носитель выводил на земную орбиту свыше 130 т. Этот проект поддерживал В.П.Глушко, и не только поддерживал, но и приступил к отработке двигателя РД-270 тягой 640 т. на компонентах АТ и НДМГ.  В этих условиях, когда стыковка КА на орбите Земли была не отработана, С.П.Королев вынужден был перейти на одно пусковую схему. Главным он считал приступить к отработке носителя Н1. В проекте  Постановления предлагалось перенести начало ЛКИ с 65 на 67 г. Постановление вышло 03.08.64 г. Здесь впервые сказано, что основной целью Н1 является пилотируемый полет на Луну. Определены основные составляющие и исполнители Лунного комплекса Л3. Это Постановление оказалось последним, которое подписал Н.С.Хрущев. 14.10 64 г. на пленуме ЦК КПСС он был освобожден от работы. Последующие два года новых директивных документов по Н1 не было. 14.01.66 г. внезапно скончался С.П.Королев, который был основной движущей силой, которая продвигала создание Н1, а не полет на Луну. О Постановлении от 03.08.64 вспомнили только в 10.66 г., когда обсуждали пятилетний план работ по космосу. Докладчик директор ЦНИИМАШ Ю.А.Мозжорин заявил, что постановление по Луне не может быть выполнено в указанные сроки. Неважно, что Постановление подписывал Н.С.Хрущев, важно, что это Постановление ЦК КПСС и за него отвечает Н.Ф.Устинов. Устинов сделал все возможное, и даже больше того. Постановлением от 04.02.67 г. сроки начала ЛКИ перенесены на конец 67 г., а полет на Луну на 69 г. Работа объявлена «Особой государственной важности», разработчики получили дополнительные льготы. Только в это время работы по Л3 развернулись в полном объеме. Я сужу по работам в КБХМ и на полигоне. Но Постановление называлось «О ходе работ по созданию УР500К-Л1» и приоритет предоставлялся работам по пилотируемому облету Луны (Л1). Я был этому свидетель, когда в одном зале МИК на двойке проводились работы по ДУ блока «И» и ДУ С5.53 для Л1. Работы по облету Луны не были составной частью работ по полету на Луну. Они проводились на корабле 7К-Л1, а не на ЛОК, как положено по штатной программе Н1-Л3. Через 2 года о льготах при работах по Н1-Л3 просто забыли. Приведу высказывание М.В.Келдыша, относящееся к этому времени: «Сегодня есть две задачи: высадка на Луну и полет к Марсу. Кроме этих двух задач ради науки и приоритета никто ничего не называет. Первую задачу американцы в этом или следующем году решат. Это ясно. Что дальше? Я за Марс. Нельзя делать такую сложную машину, как Н1, ради самой машины и потом подыскивать для нее цель. 1973 год — хороший год для беспилотного полета тяжелого корабля к Марсу. Мы верим в носитель Н1. Я не уверен в 95 тоннах, но 90 будем иметь с гарантией. Последние полеты «Союзов» доказали, что стыковка у нас в руках. Мы можем в 1975 году осуществить запуск пилотируемого спутника Марса двумя носителями Н1 со стыковкой на орбите. Если бы мы первыми узнали, есть ли жизнь на Марсе, это было бы величайшей научной сенсацией. С научной точки зрения: Марс важнее Луны». Из этого высказывания понятно, почему после триумфального полета американцев на Луну 20.07.69 г. продолжались работы по программе Н1-Л3. Нам нужен был тяжелый носитель для будущих полетов на Марс и другие далекие планеты. Основные затраты по программе Н1-Л3 были позади, теперь финансирование шло по остаточному принципу. В КБХМ работы по Н1-Л3 к 70 году перешли в разряд рядовых. Основной стала морская тематика, но и по космосу было много важных задач. Для НПО им. С.А.Лавочкина это отработка двигателей для доставки на Луну «Лунохода» и для взятия и доставки на Землю лунного грунта. Для Д.И.Козлова это отработка ДУ для новых аппаратов разведки Янтарь-2К. Для В.Н.Челомея это работы по двигателю 11Д442 для ТКС «Алмаза». Для М.Ф.Решетнева работы по двигателю 11Д49 2-й ступени РН 11К65М. Для ЦКБЭМ работы по ДУ ДОС-1 и ДУ кораблей «Союз». Что касается работ по Н1-Л3, то у нас был только один ориентир: начало ЛКИ кораблей Т1К. К моменту принятия решения об отмене работ по Т1К отработка ДУ С5.51 блока «И» была почти закончена. Сейчас понятно, что С.А.Афанасьев и В.П.Мишин предлагая закрыть работы по Т1К и Т2К хотели сосредоточить усилия на отработке носителя Н1, а о полете на Луну они никогда и не думали. М.К.Янгель не согласился с закрытием работ по Т2К и настоял на их проведении, ссылаясь на Постановление от 04.02.67 г. При пуске Н1 №7Л   23.11.72 г. ДУ блока «И» была штатной, прошедшая полный цикл отработки с заключением о допуске к ЛКИ. По программе пуска №7Л предусматривался облет Луны с возвращением на Землю. Для нас это была штатная программа, как и при полете с людьми. ЛОК был напичкан какими-то фотоаппаратами с большим количеством пленки, при этом ЛК и блок «Е» были макетные. Первая ступень не доработала до разделения несколько секунд, но если бы при отключении 6-и центральных двигателей была бы подана команда на разделение ступеней, полет бы продолжался. Но до нас еще должны были сработать блоки «Б», «В», «Г» и «Д». Для следующего пуска №8Л поставлялись уже новые многоразовые двигатели, каждый из которых проходил огневые КТИ без переборки. Но пуск №7Л был последним для Н1.

 Теперь о «Лунной гонке», которой не было. В США была национальная программа полета человека на Луну, у нас ничего похожего не было. О том, что у нас велись такие работы, было официально объявлено в конце 80-х годов. В США программа полета была открытая, у нас под грифом «совершенно секретно». В США Лунную программу вело национальное агентство, подчиняющееся президенту, у нас ОКБ-1 (ЦКБЭМ), подчиняющееся одному из министерств ВПК. В США верили в реальность программы, у нас в нее не верил никто, из посвященных в нее людей. Весь Мир следил за полетами астронавтов на Луну, кроме СССР. Но самое трагическое это закрытие у нас работ по Н1. С.П.Королев, да и М.В.Келдыш рассматривали Н1, как инструмент для полета на Марс и другие планеты, основу для создания ДОСов, и целого семейства экологически чистых ракет-носителей от легкого до тяжелого класса. Д.Ф.Устинов и иже с ним представили закрытие работ по Н1, как прекращение программы полета человека на Луну из-за отставания от США. Виновником можно представить В.П.Мишина, не затрагивая более высокие структуры. Причем сделано это было довольно подло. С начало было проведено объединение двух (ЦКБЭМ и Энергомаша) предприятий, прекратил работы по Н1 якобы сам В.П.Глушко, а правительство только через 2 года узаконило существующее положение. По моему всем в верху было не выгодно, чтобы Н1 полетела. С Н1 открылись бы широкие программы мирного космоса в ущерб военному (Марсианский проект и др.). ДОС на УР-500 оказался бы примитивным и тупиковым по сравнению с МКБС. Создание семейства экологически чистых носителей на двигателях Н.Д.Кузнецова оставляло В.П.Глушко без работы, а МОМ С.А.Афанасьева из-за неправильной технической политики по выбору двигателей попадало в прямую зависимость от МАП. Работы Н.Д.Кузнецова уводили МАП П.В.Дементьева от чисто авиационных проблем и приводили к конфронтации с С.А.Афанасьевым и Д.Ф.Устиновым. Соответственно был подготовлен и Л.И.Брежнев. Все было решено к всеобщему административному удовольствию. Пострадал только генеральный курс развития космонавтики, проложенный С.П.Королевым и отдельные личности тесно связанные с этим курсом. Остался неоцененным творческий подвиг Н.Д.Кузнецова, который сумел в трудной обстановке в короткий срок создать шедевры двигателестроения на компонентах кислород-керосин. История космонавтики до сих пор существует в трактовке историографа В.П.Глушко. В.П.Мишин, как верный последователь С.П.Королева боролся за создание Н1 и за ДОС на его основе. Но он был обречен, т.к. Н1 многим перешла дорогу. Понимал он и свою обреченность, что не могло не сказаться на его поведении.

Возвращаюсь к В.П.Глушко, как к ракетостроителю, а он стал таким во главе королевской фирмы, следует оценить по достоинству его творческие заслуги. 07.12.72 г. США в последний (7 раз) совершили пилотируемый полет на Луну. Цель достигнута: США затвердили свое лидерство в мире (и перед СССР) в освоении космоса. Еще с 68 г. в НАСА стоял вопрос, что делать дальше в космосе? Пилотируемые экспедиции к Марсу и создание  постоянных баз на Луне на одноразовых носителях требовали финансирования на уровне программы «Аполлон», но не давали такого политического эффекта. В это время много средств США уходило на полномасштабную войну во Вьетнаме. Из разных  вариантов космических программ был выбран переход с одноразовых носителей на многоразовую космическую систему (МКС). Экономическая экспертиза показала, что МКС при 30 полетах в год, способна приносить прибыль за счет вывода спутников на орбиту на коммерческой основе. Этот выбор поддержал Р.Никсон в начале 72 г., когда уже началась предвыборная президентская кампания. Населению штатов, где находились предприятия ракетно-космической техники шли заказы, а остальным обещали получить компенсацию за счет коммерческих пусков. Пентагон, изучив возможности МКС, пришел выводу, что она может быть использована для вывода разведывательных спутников или спутников двойного назначения, но не годится, как «космический бомбардировщик» для нанесения первого или ответного удара. Конкретной целевой программы МКС таким образом не было, и это сбивало с толку наших военных. Шаттл пролетал над Москвой с 30-ю тоннами непонятного груза в своих грузовых отсеках. Расчеты, проведенные ЦНИИМАШ показали, что затраты на создание МКС и ее эксплуатацию никогда не окупятся, а реальными или проектируемыми полезными нагрузками МКС не обеспечивается. Остаются только военные задачи. Участие в МКС Пентагона и ЦРУ наталкивало на мысль о возможности использования оружия на новых физических принципах. В апреле 73 г. ВПК разослала в МО, МОМ и МАП на рассмотрение и согласование проект решения, составленный головными институтами соответствующих министерств по проблемам с созданием МТС. На совещании по проекту решения выступили: В.П.Мишин, В.Н.Челомей и В.П.Глушко. Интересно, что в Постановлении от 17.05.73(?) № П137/VII имеется пункт, обязывающий «…С.А.Афанасьева и В.П.Глушко подготовить предложения о плане дальнейших работ». Это ровно за год до снятия В.П.Мишина. Вряд ли тогда Афанасьева и Глушко заинтересовали работы по МКС. В ВПК с 72 по 75 г. проведены десятки совещаний по МКС. Не было единства ни по задачам МКС, ни по тому, кому поручить ее делать. Существенно разгрузить производственные мощности можно было только в случаи прекращения работ по Н1, когда освобождались мощности МОМ и МАП. Основной шаг в этом направлении сделан при объединении ЦКБЭМ и ЭНЕРГОМАША в НПО «Энергия» под руководством В.П.Глушко и снятием В.П.Мишина. Выпускать Постановление о прекращении работ по Н1 не торопились, т.к. все еще не было ясности с МКС. Далее приведу обширную цитату из Википедии - «Буран (Космический корабль)».

   «Многоразовые космические системы имели в СССР как сильных сторонников, так и авторитетных противников. Желая. окончательно определиться с МКС, ГУКОС решил выбрать авторитетного арбитра в споре военных с промышленностью, поручив головному институту Минобороны по военному космосу (ЦНИИ 50) провести научно-исследовательскую работу (НИР) по обоснованию необходимости МКС для решения задач по обороноспособности страны. Это не внесло ясности. Генерал Мельников, руководивший этим институтом, решив подстраховаться, и выпустил два отчёта: один — в пользу создания МКС, другой — против. В конце оба этих отчёта, обросшие многочисленными авторитетными «Согласовано» и «Утверждаю», встретились на столе Д. Ф. Устинова. Раздражённый результатами «арбитража», Устинов позвонил Глушко и попросил ввести его в курс дела, представив подробную информацию по вариантам МКС, но Глушко неожиданно отправил на встречу с секретарём ЦК КПСС, кандидатом в члены Политбюро, вместо себя Генерального конструктора — своего сотрудника, и. о. начальника 162 отдела Валерия Бурдакова.

Приехав в кабинет Устинова на Старой площади, Бурдаков стал отвечать на вопросы секретаря ЦК. Устинова интересовали  подробности: зачем нужна МКС, какой она может быть, что нам для этого нужно, зачем в США создают свой шаттл, чем это нам грозит. Как впоследствии вспоминал Валерий Павлович, Устинова интересовали в первую очередь военные возможности МКС, и он представил Д. Ф. Устинову своё видение использования орбитальных челноков как возможных носителей термоядерного оружия, которые могут базироваться на постоянных военных орбитальных станциях в немедленной готовности к нанесению сокрушительного удара в любой точке планеты^[6]. Перспективы МКС, представленные Бурдаковым, настолько глубоко взволновали и заинтересовали Д. Ф. Устинова, что он в кратчайший срок подготовил решение, которое было обсуждено в Политбюро, утверждено и подписано Л. И. Брежневым^[7][8], а тема многоразовой космической системы получила максимальный приоритет среди всех космических программ в партийно-государственном руководстве и ВПК».

Я думаю, что на самом деле так и было. Я один раз имел обстоятельную беседу с В.П.Бурдаковым. Это было, наверное, еще при В.П.Мишине. В.П.Бурдаков был заместителем начальника одного из проектных отделов и занимался проблемами воздушного старта. Его интересовала возможность запуска двигателя КБХМ от ракеты с подводным стартом на больших высотах. На нашей беседе присутствовал его работник А.И.Канаев, который ранее работал у Л.Б.Простова, когда нам выдавали ТЗ на разработку ДУ С5.51 блока «И» Н1-Л3. Бурдаков увлеченно рассказывал о преимуществах воздушного старта ракет для вывода спутников, и что со временем это будет основным способом вывода спутников на около земные орбиты. Я представляю, как он мог увлечь Д.Ф.Устинова проблемами и задачами МКС.

Как по чудному рождалась «Энергия-Буран» в СССР, так она и по чудному скончалась. Сейчас пытаются представить создание системы «Энергия-Буран» как некое творческое достижение. Конечно, были отдельные конструкторские и инженерные успехи, но в целом это позорная страница в истории нашей космонавтики. Вина в этом лежит на административно-командной системе в СССР, но и В.П.Глушко внес свою достойную лепту. В США отказались от дальнейшего использования прекрасной ракеты Сатурн-5, детища Вернера фон Брауна из-за отсутствия полезных нагрузок. Посчитали, что ее эксплуатация обходится слишком дорого, а для решения космических задач достаточно выводить на опорную орбиту 20-25 т. и это в стране, намного богаче СССР. Д.Ф.Устинов при создании РН «Энергия» обязательным условием ставил повторное использование боковых ускорителей. Я неоднократно бывал в проектных отделах НПО «Энергия», где вопросом повторного использования боковых ускорителей занималась группа Володьки Бодрикова, с которым я учился в МВТУ. Он старался приспособить двигатели КБХМ для ориентации блока перед раскрытием парашюта. Эти работы так и не вышли за 10 с лишним лет из проектного отдела. Я не помню сейчас цифр, но возможность повторного использования ускорителей приводила к резкому уменьшению полезной нагрузки и повышению стоимости пуска. В этом можно убедиться, если к сухой массе 1-й ступени «Зенита» добавить ЖРД ориентации, ТТД для посадки, парашютный отсек и элементы системы управления. От ТТД на ускорителях мы отказались с самого начала, из-за безнадежного отставания в их производстве от мирового уровня. Первоначально «Буран» старались скопировать с «Шаттла», но получилось в полтора раза тяжелее. Приняли «прогрессивное» решение – перенести водородные двигатели на носитель. Теперь «Энергия» могла выводить полезный груз массой до 100 т. Такая масса нужна для пилотируемых полетов на другие планеты, а таких программ у нас не было, нет и сейчас. Полезной нагрузкой назвать «Скиф-ДМ» язык не поворачивается. Можно было выводить полезные нагрузки на «Буране», но их выведение на одноразовой «Энергии» было бессмысленно из-за высокой стоимости. Поэтому выведение любых народно-хозяйственных грузов и не планировалось. Дальше была бредовая идея В.П.Глушко сделать ОДУ «Бурана» на экологически чистом криогенном топливе. Это привело к тому, что не осталось весов для системы жизнеобеспечения и полезных нагрузок при длительных до 30 суток полета в штатном составе 10 человек (экипаж 4 человека и 6 космонавтов исследователей)  В США, при выборе компонентов для ОДУ Шаттла, убедились в невозможности осуществлять длительные и повторные полеты из-за зашлаковки управляющих двигателей и их подводящих магистралей при работе на кислороде с керосином.  Я писал об этом в главе № 6,  сейчас не хочу остановиться на одном моменте. Обращаю внимание только на то, что в двигателе 11Д58 воспламенение жидкого кислорода с керосином (синтином) производится специальной пусковой жидкостью. В импульсных двигателях, которых на «Буране» 46 штук (как на Шаттле) с большим количеством включений воспламенение можно проводить только электрическим зажиганием газообразного кислорода с керосином. В баках низкого давления кислород может храниться нужное для полета время по методике В.П.Мишина еще для Р-9. В управляющие двигатели кислород должен подаваться в газообразном виде при высоком давлении (50-30) атм. Потребовалось создать газификаторы. Магистрали подачи окислителя к группе управляющих двигателей в носовой части имели длину до 30 м. и должны иметь теплоизоляцию. Для поддержания давления на входе в двигатели устанавливались ресиверы (тоже с теплоизоляцией). Ресивера хватало на несколько секунд работы группы двигателей, для их пополнения нужно включать газификатор. Но нужно еще поддерживать соотношение компонентов, на величину которого влияет не только давление, но и температура газифицированного окислителя, который используется для регенеративного охлаждения КС управляющих двигателей. Высокое «К» приводило к ухудшению охлаждения, низкое к ускоренному коксованию трактов двигателей. Потребовалось создать собственную БЦВМ ОДУ. Электрическое зажигание и поддержание теплового режима газифицированного кислорода потребовало установки дополнительных аккумуляторных батарей в сотни кг. Самое главное применение кислорода-синтина в ОДУ резко снизило надежность по сравнению с Шаттлом и вариантом КБХМ с ОДУ на стойких компонентах. Работоспособности ОДУ хватило на 2-х витковый полет. Там было 3 включения маршевого двигателя и 4 сеанса работы управляющих двигателей. В целом применение экологически чистых криогенных компонентов в КА с импульсными двигателями находится вне разумного понимания, как и применение фтора в средствах выведения.   Программа «Энергия-Буран» проводилась с 17.02.76. по 01.01.92 г. На нее истрачено 16,4 млрд. рублей (или 24 млрд. долларов по официальному курсу). Что мы от нее получили известно. В США примерно за такую же сумму (24-26 млрд. долларов) осуществили историческую миссию – человек впервые ступил на поверхность Луны. За 6 экспедиций на Луне побывали 12 астронавтов. 21.07.2011 г. завершилась программа «Спейс Шаттл». С 12.04.81 г. за 30 лет совершено 135 полетов на 6 кораблях.  Некоторые операции были уникальны. Это работы с телескопом «Хаббл» или доставка отдельных фрагментов МКС, не имеющих стыковочных узлов. За 30 лет на программу истрачено 30 млрд. долларов, что тоже сравнимо с затратами на программу «Энергия-Буран».

Заканчивая главу, хочу сказать о книге М.Ф.Реброва «Космические катастрофы». Про нее он говорил, что это первая из его многих книг по космонавтике, которую он написал от души, а не по обязанности. Он работал в газете «Красная Звезда» был на военной службе в звании полковника, и естественно не мог писать о негативных явлениях в нашей космонавтике. До перехода в ВВА им. Н.Е.Жуковского, он год проучился в МВТУ в группе ЖРД факультета РТ. Он всегда, когда мог, приходил на ежегодные встречи нашей группы 23 января. Я думаю, что находясь в отставке, он смог бы рассказать и о трех гигантских катастрофах нашей ракетно-космической техники. Я имею в виду закрытие работ по Н1, работы по программе «Энергия-Буран» и эпопею «Барк»-«Булава». К сожалению, он не дожил до настоящего времени. Но о них нужно написать, чтобы такие вещи никогда не повторялись в будущем. Надеюсь, лет через 20-30 наша космонавтика вновь выйдет на передовой уровень.